Денис Конанчук, академический директор Московской школы управления «Сколково»

За последнюю тысячу лет в образовании можно насчитать четыре серьезных инновации. Во-первых, появление первых университетов в X—XII веках. Вторая инновация — создание Яном Амосом Коменским в XVII веке классно-урочной системы, которая определила развитие школьного образования. Третья — появление в XIX веке университетов исследовательского типа по модели Вильгельма фон Гумбольдта. Наконец, четвертая — идея прагматичного образования, предложенная американским философом Джоном Дьюи на рубеже XIX—XX веков, которая стала основой для развития проектного обучения.

Сегодня в образовательном сообществе назревают новые глобальные изменения, и для этого есть три предпосылки: война за таланты, доступность высшего образования, а также потенциал университетов для «серебряного возраста».

Война за таланты

Университеты, образовательные консорциумы и целые страны сегодня всеми силами пытаются привлечь международных студентов. Это мобильные молодые люди (в мире их более 5 млн человек), обладающие большими способностями. Война за таланты ведет к стремительной дифференциации образовательных учреждений. Появление в начале 2000-х международных рейтингов университетов (ARWU, QS, THE) дало нам возможность сравнивать между собой вузы из разных стран, что стало началом эры глобальной конкуренции.

Рейтинги запустили новые механизмы перераспределения ресурсов в сфере образования: лидеры укрепляют репутацию, получают -финансирование. Академическая мобильность также на руку лучшим: согласно исследованиям, магистры, аспиранты и профессора сегодня выбирают университеты на основании международных рейтингов. Между вузами из топ-100 и всеми остальными выросла стена, и с каждым годом это неравенство будет стремительно нарастать. В результате страна, не имеющая университетов в группе лидеров, в перспективе 5—10 лет рискует проиграть конкуренцию за интеллектуальный капитал и превратиться в образовательную провинцию.

Всеобщее высшее

Доступность образования — доминирующая глобальная идея последних пятидесяти лет. Доля населения, охваченного школьным и высшим образованием, выросла в несколько раз. Процент людей с высшим образованием в государствах «большой двадцатки» приблизился к 40%, а в отдельных странах (Россия, Канада, Япония и Южная Корея) превышает 55%.

Мир столкнулся с феноменом, когда обра-зо-вательный уровень каждого следующего -поколения выше предыдущего. Сегодня многие родители уже не представляют, что их дети не закончат вуз. Наличие диплома университета стало социальной нормой, а не признаком принадлежности к интеллектуальной и профессиональной элите, как это было всего несколько десятилетий назад. Возможно, в будущем драйвером развития отрасли станет идея «нового высшего» образования, которое будет ориентировано на ограниченный круг людей и вернет принцип элитарности.

Потенциал «серебряного возраста»

Главными участниками системы образования до сих пор были школьники и студенты вузов — их включенность в учебный процесс составляет 50—90% в зависимости от возрастной категории. Но если в последние сто лет численность молодых людей в возрасте до 24 лет в развитых странах была относительно стабильна, то в ближайшие десятилетия она уменьшится.

В то же время мы видим значительное увеличение числа людей в работоспособном, а также пенсионном возрасте — в совокупности это более 1 млрд человек. Они редко участвуют в образовательных программах: ежегодное обучение проходят не более 40% работающего населения и 5% пенсионеров. В России эти показатели еще ниже (15 и 1% соответственно). В эпоху экономики знаний, требующей постоянного повышения квалификации, именно люди работоспособного и «серебряного» возраста могут стать новым ресурсом для развития образования. Фокус образовательных реформ и предпринимательских инициатив будет неизбежно смещаться от школьников и студентов в сторону более зрелой аудитории.

В ожидании «лавины инноваций»

Война за таланты, всеобщее высшее образование и внимание к старшим возрастным группам требуют серьезной перестройки образовательной сферы. Какими будут новые модели учебных заведений, которые придут на смену традиционным?

Некоторые эксперты сравнивают глубину и мощность предстоящих изменений с «лавиной инноваций», после которой образовательный ландшафт должен измениться до -неузнаваемости--. Так это или нет, можно судить на основе анализа ключевых трендов, задающих вектор изменений на ближайшие 20—25 лет. К ним относятся:

цифровая революция (горизонт 0—5 лет);

бум образовательных стартапов (5—10 лет);

промышленная революция и появление новых профессий (10—15 лет);

изменение самого человека (15 и более лет).

Рассмотрим каждый из этих трендов по-дробнее.

Цифровая революция

В сферу образования технологические новшества пришли с опозданием примерно в 10 лет. Первые онлайн-проекты здесь появились в 1990-е годы и были связаны с переводом в электронный вид учебных материалов. Правда, они не оказали серьезного влияния на отрасль. В 2011 году на рынок вышли проекты второго поколения — массовые открытые онлайн-курсы (Massive Open Online Courses, или MOOC). Считается, что именно в этот момент в образовании началась цифровая революция.

Сегодня ежегодный прирост рынка онлайн-образования составляет 27%, традиционного — 5%. В 2016 году более 50 млн человек по всему миру учились с помощью крупнейших онлайн-платформ (EdX, Coursera, Udacity и др.), из них около 800 тыс. россиян. Помимо частных проектов ряд государств запустили собственные национальные платфор-мы — Великобритания, Австралия, Бразилия, а в 2015 году и Россия.

Почему онлайн-проекты второго поколения стали реальной инновацией в образовании? Например, курс «Искусственный интеллект» профессора компьютерных наук Стэнфордского университета Себастьяна Труна в 2011 году собрал более 150 тысяч онлайн-студентов со всего мира. Впервые в истории эксклюзивное знание, доступное лишь нескольким сотням людей и за большие деньги, стало открыто всем и бесплатно. Второе новшество — дизайн курсов: занятия длились не 45 минут, как обычно, а состояли из небольших видеофрагментов по 5—10 минут, благодаря чему слушатели сохраняли концентрацию.

2015 год стал новой вехой в развитии цифрового образования. Компания LinkedIn за $1,5 млрд купила проект Lynda.com, который пересмотрел учебный процесс. Основой программы стали не мини-лекции, а тьюториалы, короткие видеоинструкции для представителей разных профессий. За несколько лет ведущие мировые эксперты создали более 25 тыс. тьюториалов, а для доступа к ним достаточно купить месячный, полугодовой или годовой абонемент. Возник новый тип образовательного проекта — своеобразный «интеллектуальный фитнес-зал», куда в любой момент можно купить билет.

Развитие онлайн-образования и его массовость является условием для перехода к следующей технологической инновации — анализу больших массивов данных (Big Data) в обучении. Это приведет к появлению новых моделей управления учебным процессом (индивидуальные образовательные траектории) и активной работе с искусственным интеллектом (программирование эмоций).

Если страна или учебное заведение не смогут участвовать в цифровой революции, то в течение пяти лет это приведет к потере слушателей и доходов, а через десять лет — к непреодолимому технологическому отставанию в сфере образования.

Бум образовательных стартапов

С начала 2000-х годов в сфере образования финансовые ресурсы начали привлекать не вузы с многовековой историей и брендом, а молодые команды предпринимателей. Десять лет назад мировой объем венчурных инвестиций в образовательные стартапы едва достигал $100 млн, а в 2016 году он превысил $3 млрд, что сравнимо с годовыми расходами на образование отдельных стран.

Профили образовательных стартапов многообразны. Например, самый успешный стартап, привлекший более $300 млн, — TutorGroup — обучает английскому языку по интернету. А проект Achieve3000, собравший четверть миллиарда долларов, развивает способности к чтению и пониманию текста. Один из наиболее ярких примеров новой эпохи — программа Minerva, претендующая на подготовку мировых лидеров и инноваторов будущего. Ее основателям удалось привлечь более $25 млн еще на стадии идеи.

Все новые образовательные проекты объ-единяет одно — они построены на современных технологиях, используют синтез передовых разработок в сфере компьютерного интеллекта, цифровых технологий и поведенческой психологии. Лучшие образовательные стартапы уже конкурируют с традиционными университетами за инвестиции и таланты.

Промышленная революция и появление новых профессий

Новые технологии становятся причиной «промышленных революций», меняющих работу компаний. Бизнес диктует новые требования к компетенциям людей и скорости их полу-чения.

Один из главных трендов ближайших лет — переход к «безлюдной экономике», когда большинство рутинных операций будут выполнять машины. Например, роботы гораздо эффективнее человека осуществляют транспортировку товаров или сборку финальных изделий. А искусственный интеллект уже способен ставить точные медицинские диагнозы или оказывать услуги по подбору лучших предложений отелей и перелетов.

На наших глазах появляются «профес-сии-пенсионеры», уходящие с рынка. Наиболее яркий пример последних лет — массовые банкротства туристических агентств, проигрывающих конкуренцию сервисам вроде Booking.com или Airbnb. Вместе с тем благодаря новым технологиям появляются профессии будущего, в которых востребованы интеллектуальные умения и качества, которые помогают принимать нестандартные решения.

Растущая скорость изменений становится еще одним признаком новой индустриальной эпохи. Так, LinkedIn ежегодно публикует топ-25 компетенций, наиболее щедро оплачиваемых работодателями. Судя по этому рейтингу, традиционные навыки (скажем, знание языка или основ экономики) теряют позиции и становятся базовыми, а самые востребованные компетенции возникают на стыке традиционных сфер и новых технологий (например, маркетинг в социальных медиа или цифровые финансы). Показательно, что самая высоко-оплачиваемая компетенция 2015 года — «распределенные и облачные вычисления» — раньше отсутствовала в рейтингах. Сегодня уже невозможно выстроить успешную профессиональную траекторию на годы вперед, но как раз на принципе долгосрочного планирования базируется традиционная система образования.

Список наиболее востребованных компетенций будет обновляться чаще. Если раньше новая профессия возникала раз в 20—30 лет, то сегодня — каждые 3—5 лет. Способность системы образования быстро реагировать на новые запросы, обучать специалистов не за 5 лет, а за 5 месяцев, становится условием конкурентоспособности страны. На этот вызов большинству образовательных учреждений мира только предстоит найти ответ.

Но крупные компании уже не ждут, а действуют — для них это вопрос выживания. Например, создают корпоративные университеты — их сейчас более 4 тыс. по всему миру. Некоторые переходят на идеологию проектного и проблемно-ориентированного обучения, которая позволяет не только быстро учить сотрудников, но и решать стратегические задачи. Самые передовые руководители перестраивают всю систему управления, опираясь на модель самообучающихся -организаций-. Они используют концепцию «неявного» знания — это ноу-хау и набор профессиональных практик, которые не всегда можно формализовать. Передача такого знания происходит не на лекциях или семинарах, а в процессе взаимного обучения и взаимодействия на рабочем месте. Научить людей учиться друг у друга — стратегически более верное решение, однако оно требует отказа от привычной для большинства компаний жесткой вертикальной структуры.

Изменение человека

Согласно прогнозам ученых, продолжительность жизни человека, родившегося сегодня в развитых странах мира, составит 120 лет. И это меняет многое. Уже сейчас в жизни человека принято выделять три трудоспособных возраста, отличающихся образом жизни, мотивацией и ожиданиями от образования.

Первый трудоспособный возраст (от 15 до 30 лет) связан с активным поиском карьерных возможностей. Человек в этом возрасте, как правило, не имеет семьи, снимает жилье и готов перемещаться по миру с целью самореализации. Образование для него — необходимый статус и «путевка в жизнь».

Во втором трудоспособном возрасте (от 30 до 55 лет) у человека уже есть семья, дети, ипотечный кредит и пожилые родители. Возможности для смены места работы и проживания ограничены. На первый план выходит профессиональный рост, желание получить признание и занять достойное место в обществе. Образование здесь необходимо для выстраивания контактов, обновления знаний и умений, формирования репутации.

Наконец, третий трудоспособный возраст начинается с 55 лет. Дети выросли, ипотека выплачена, остается время, чтобы восстановить здоровье и найти новое занятие для души. Людьми движет желание передать опыт молодым поколениям, чувствовать себя значимой частью семьи и общества. И образование в этом пока почти никак не помогает.

Таким образом, каждый возраст требует своего подхода и только в этой логике концепция непрерывного образования приобретает смысл. Однако существующая система образования в мире нацелена, в основном, на первый трудоспособный возраст. Сейчас нужны новые форматы для людей 30—55 и 55+ лет, которые учитывали бы их стиль жизни и мотивации. Это могут быть бизнес-школы и корпоративные учебные центры, для пожилых — «серебряные университеты», идея которых становится все более популярной во всем мире. Создание новых программ для слушателей разного возраста — задача ближайших 10—20 лет, которую смогут решить передовые образовательные державы.

Начало больших перемен

Влияние всех описанных трендов на сферу образования станет очевидным через 5—20 лет. Но уже в этом году мы увидим перемены.

Во-первых, волна технологических инноваций станет более осязаемой для родителей и учеников. Новые технологии войдут в класс, мобильное обучение станет обычной практикой в ведущих школах и вузах мира. Например, мобильные телефоны перестанут запрещать на экзаменах, так как задания будут нацелены не на запоминание информации, а на решение задач, не имеющих готового ответа. За счет сбора и анализа больших массивов данных образование станет адаптивным — не ученик будет подстраиваться под темп учебного процесса, а образование — под способности и цели ученика.

Во-вторых, учитывая финансовую ситуацию в мире и снижение инвестиционного потенциала правительств и корпораций, основными драйверами и спонсорами изменений станут домохозяйства. В международной практике- уже появился термин «реформа выбора», когда вектор развития задает не регулятор, а люди, оплачивающие образование. Подобную тенденцию мы уже видим в дошкольном обучении — взрывной рост числа мобильных образовательных приложений для детей, покупку которых оплачивают родители. То же самое будет происходить в школьном и дополнительном образовании.

Наконец, продолжится бум образовательных стартапов, в которых будут принимать участие все новые страны. Возможно, лучшая образовательная организация XXI века — это не Гарвард или Стэнфорд, а компания, которая появится уже в 2017 году. И хотелось бы, чтобы она была создана в нашей стране.

Непрерывное образование отличительная особенность современного общества. Это поэтапный и пожизненный процесс, который обеспечивает постоянное пополнение и расширение знаний человека.

В непрерывном образовании выделяется несколько этапов:

• детско-юношеское образование - обучение, воспитание и развитие человека, которое предшествует его вступлению в самостоятельную жизнь;
• образование взрослых - учебная деятельность в период взрослой жизни, сопровождающаяся практической деятельностью.

Знаменитая пословица «Век живи - век учись» в сегодняшних реалиях обретает новый, важный смысл. Эта пословица воплощается в сегодняшней реальности. Без этого человек не может вести полноценную социальную жизнь.

Схема, представленная ниже, наглядно отражает непрерывность образования.

Главная цель непрерывного образования заключается в развитии самостоятельности, целеустремленности и ответственности в человеке, укреплении способности приспосабливаться ко всему новому. Существует много форм непрерывного образования:

• пожизненное;
• начальное;
• дополнительное;
• последипломное;
• профессиональное и другие формы.

Непрерывность образовательного процесса дает возможность человеку понять свой внутренний мир и окружающий мир. Такое образование содействует выполнению социальной роли индивидуума в процессе трудовой деятельности и жизни в социуме.

В контексте рассматриваемого вопроса следует различать непрерывное образование и непрерывное обучение. Образование - вопрос социализации, а обучение – это функционально воспитание и научение. Первое предполагает профессиональную переподготовку и обучение другим навыкам в течение жизни.

Посредством непрерывного образования обеспечивается образовательный потенциал личности на протяжении жизни. Для реализации непрерывности, образование должно быть обеспечено системой институтов, соответствующих потребностям конкретной личности и общества в целом.

Система непрерывного образования распространена сегодня во всем мире. Непрерывное образование выражается множеством терминов, например, продолжающееся образование, пожизненное образование, пожизненное учение, перманентное образование и другие. Одной из таких вариаций непрерывного образования является возобновляющееся образование. Оно представляет собой образование частями в течение всей жизни и подразумевает отход от длительного образования в образовательном учреждении. При возобновляющемся образовании происходит чередование процесса обучения с другими видами деятельности, в частности профессиональной.

Модернизация российского образования начинается и в проекте концепции обозначено четыре основных направления:

• переход к непрерывному профобразованию;
• рост качественной составляющей в профобразовании;
• формирование инвестиционной привлекательности образования;
• реформа общего (среднего) образования.

Система непрерывного образования в данном проекте состоит из трех элементов:

• переход от управления высшими учебными заведениями к системе управления отдельными программами;
• отказ от аккредитации вузов и переход к аккредитации учебных программ, постепенное введение кредитно-модульной системы образовательных программ;
• создание независимых центров оценки качества образования.

Непрерывность хорошо сочетается с вариативностью образования и поддерживается многообразием видов образовательных учреждений, разнообразием педагогических технологий.

Непрерывная система образования возможна при наличии сети связанных образовательных учреждений, внутри которой создается пространство образовательных услуг, обеспечивающих взаимосвязь и преемственность программ, способных удовлетворить запросы и потребности современного человека.

Информационные технологии помогают успешно справиться с переходом к непрерывному образованию.

Определение

Непрерывность – это последовательная цепь учебных задач на всем протяжении образовательного процесса, переходящих друг в друга и обеспечивающих продвижение обучающихся вперед на каждом из временных отрезков.

Преемственность, в свою очередь, - это непрерывность на границах различных этапов или форм обучения, по сути, это единая организация этих этапов или форм в рамках неделимой системы образования.

Схематично преемственность в образовании можно изобразить, как представлено на рисунке 2.

Преемственность нуждается в разработке и принятии единой системы целей и содержания образования на всем протяжении обучения от детского сада до послевузовского обучения.

В современном российском образовании отсутствует единая система, цели не согласованы между собой на стыках различных этапов и форм обучения.

Одной из важнейших задач является обеспечение целостного и содержательного единства учебной деятельности во всем образовательном процессе. Как уже говорилось, образование - это непрерывный процесс, растянутый на всю жизнь, соответственно необходимо говорить о единстве системы непрерывного образования.

Пересмотр принципов современного образования на каждой его ступени требует новых взглядов на соотношение различных этапов обучения детей. Отдельные звенья образовательного процесса утрачивают свое единство. Это неизбежно отражается на формировании целостной, гармонично развитой личности и на качестве обучения в целом. Обеспечение непрерывности и преемственности образования на всех этапах обучения позволяет наиболее эффективно решать вопросы воспитания и обучения каждой отдельной личности.

, Executive.ru

Медицина, футбол и образование: три отрасли, в которых разбирается каждый. По крайней мере, этот «каждый» уверен в том, что разбирается:-). Институциональный кризис в образовательной отрасли заметен невооруженным взглядом, распад классической, понятной, устойчивой (добавим еще одно определение, не нагружая его ни положительным, ни отрицательным смыслом: советской) системы, появление новых компонентов, вызывает массу вопросов: «Кто придумал этот ЕГЭ?», «Что вообще умеет выпускник MBA?», «Чему хорошему можно научиться через интернет?»… Эти вопросы – важны, спору нет. Но еще важнее другой вопрос: «А как давно я сам находился в роли студента?». Декан Высшей школы менеджмента Высшей школы экономики, доктор физико-математических наук Сергей Филонович полагает, что этот вопрос имеет принципиальное значение: из институционального кризиса отрасль выйдет не так, как это, возможно, представляется адептами классики. Возвращения к прежней системе не будет, нас ждет Triple L: Life Long Learning, пожизненное образование.

С.Ф.: Догматические – это и есть стандартные. Онлайновые курсы, за что я их ценю, позволяют решить важную задачу, как стратифицировать высшее образование. Считаю, что это жизненно необходимо для общества: в условиях массовизации высшего образования должно возникнуть нестандартное, элитное по качеству образование. Это в моем понимании, контактное образование . Оно, безусловно, будет использовать цифровые технологии, но основой будет человеческий – глаза в глаза – контакт преподавателя и студента. Профессор по глазам должен понимать, где «клинит» студента. Поясню на бытовом примере. Мне много раз приходилось бывать в США, мои друзья увлеченно рассказывали мне об американском футболе, но я, к стыду своему, так и не мог понять идею этой игры. Однажды я приехал в США как раз в тот момент, когда проходит национальный кубок. По всей стране праздник, party, огромные экраны…Я стою около экрана, смотрю на это действо, ни черта не понимаю, и это, видимо, отражается у меня на лице. И ко мне подходит американец, говорит, ну, и как вам игра? Я честно ответил, что абсолютно не понимаю, что здесь происходит, для меня это какая-то энигма. Мой собеседник – он оказался кардиологом – говорит: «Я вам сейчас за три минуты все объясню». И действительно, объяснил так, что я понял. Почему я не мог понять смысл игры до этого? «Клин» был в том, что мне объясняли правила американского футбола с использованием профессиональной футбольной терминологии, где слова английского языка имеют совершенно иной смысл, чем в обыденном языке. Кардиолог объяснил смысл игры, не используя ни одного профессионального футбольного термина – и я все понял.

Executive.ru: В вашей логике академия Хана – это инструмент для передачи скорее стандартизированных, чем креативных дисциплин?

С.Ф.: Видимо, да. Причем, я не понимаю, почему он в своей книге оппонирует прусской модели образования. Его критика относится, скорее, к французской модели образования, возникшей после Великой французской революции, когда стране нужны были специалисты для работы в реальном секторе экономики, на государственной службе и в армии. Прусская модель, если иметь в виду концепцию Вильгельма фон Гумбольдта , автора образовательной реформы, подразумевает совершенно иное: воспитание свободной самостоятельной личности, образование через культуру… Возможно, Хан критикует прусскую модель, имея в виду школу до реформ Гумбольдта.

Executive.ru: В любом случае, Хан – не единственный критик традиционной школы. В марте 2015 года многие ресурсы сообщили, что Финляндия объявила об эксперименте – переходе от предметного обучения в школе к обучению по сферам. Как вы полагаете, зачем?

С.Ф.: Финны – не первые, кто пытаются это сделать. Они хотят повысить мотивацию детей к познанию. В рамках дисциплинарного подхода связь между предметами неочевидна, и дети не всегда понимают, зачем они изучают то или иное явление. Например, когда вы учите детей решать квадратные уравнения, у ребенка возникают вопросы: «Зачем мне это? Где я буду это применять?» Не исключено, что в рамках подхода, который хотят применять финны, связь между математикой, физикой, химией станет более очевидной, и ребенок будет глубже понимать, что и зачем он изучает.

Executive.ru: Кто внедрил обучение по сферам до финнов?

С.Ф.: Еще в конце 1980-х годов американцы провели очень большую работу по перестройке курса химии. Я тогда привез из США учебник по химии, в создании которого участвовало несколько сотен учителей химии. Учебник был построен не по традиционному принципу – неорганическая химия, органическая химия, а по принципу – химия в жизни. В результате эксперимента резко поднялся интерес школьников к химии. В США школьники, как известно, выбирают science – либо физику, либо химию, либо биологию. Лидировала с большим преимуществом биология, потому в американской программе это своего рода полугуманитарная наука. Физика же находилась на последнем месте, потому что там нужно писать формулы и решать задачи. В результате эксперимента, о котором я рассказываю, химия «отъела» большую аудиторию у биологии.

Executive.ru: Какие минусы у подхода, по которому собирается идти Финляндия?

С.Ф.: Переводить всю систему образования на новые рельсы крайне опасно. Давайте представим, что вам нужно подготовить будущего ученого, который должен понимать структуру своей науки. Он не должен ограничиваться пониманием роли химии в жизни. Он должен знать химию. Это не одно и то же. Для гуманитарного знания такой подход практически идеален, что же касается точных наук – физики, химии, биологии, то он годится только в том случае, если человек не хочет связывать свою профессию с этими науками. Для профессиональной подготовки в области точных наук он не годится.

Executive.ru: Получается, что авторы такого подхода, заботясь о мотивации, скатываются в массовизацию?

С.Ф.: По всем показателям финские школьники демонстрируют довольно высокий уровень знаний – в этом убеждают результаты международных сравнительных исследований. Поэтому мотив авторов этого подхода мне не очень понятен. Возможно, он заключатся вот в чем. Чтобы ориентироваться в современном мире, человеку нужно много знаний, гораздо больше, чем человеку, который жил в XIX веке. Прежде основные знания можно было дать при помощи классического дисциплинарного подхода. Видимо, сейчас мы сталкиваемся с тем, что в отведенное для подготовки человека к практической деятельности время (примерно до 25 лет) «широким клином» получить эти знания могут только по-настоящему выдающиеся люди, обладающие специально устроенным интеллектом. При массовизации образования школа должна обеспечить фокусировку на одних дисциплинах, оставив в стороне другие. Чтобы построить картину мира, школа должна сменить метод. Это, кстати, не только финская проблема: в программу современной российской школы входят элементы социологии, экономики, информатики, которых в советской программе не было. Но время-то не резиновое, как можно вместить все новые дисциплины без пересмотра учебных планов и подходов?

Executive.ru: Когда закончилось время образовательной модели, которую Хан в своей книге называет прусской? Когда технологические уклады и их институции стали меняться на протяжении жизни одного поколения?

С.Ф.: Конечно! До определенного периода человек мог, получив образование, пользоваться им всю жизнь. Сейчас знания обеспечивают человеку определенные преимущества на рынке труда очень непродолжительное время. Потом они теряют актуальность и не могут обеспечить конкурентоспособность. Если человек не обучается всю жизнь, он становится маргиналом со всеми вытекающими отсюда последствиями. В английском языке есть выражение Triple L – Life Long Learning, я бы перевел этот термин как «пожизненное образование», не смущаясь аналогий с пожизненным заключением: мы фактически приговорены к тому, чтобы постоянно учиться. Если мы не готовы идти на это, то раньше или позже, (скорее раньше, чем позже) мы просто выпадаем из конкуренции...

Executive.ru: В условиях Triple L образовательные институты должны работать в совершенно ином формате, чем прежде. Насколько российские университеты готовы к этому?

С.Ф.: Абсолютно не готовы. Я над этим много думал, пришел к выводу, что идею непрерывного образования в современных университетах пока не понимают. Сам термин «высшее образование» в новых условиях становится бессмысленным: что значит «высшее»? Если оно – высшее, то какое образование должно быть после высшего? В нашем прогрессивном университете – Высшей школе экономики – этот уровень называется дополнительным образованием, что тоже некорректно: дополнительность подразумевает некоторую вторичность по отношению к чему-то главному. Нужно переходить к иной философии образования, к иному отношению университетов с выпускниками: и с теми, кто хочет поменять профессию, и с теми, что желает остаться в профессии. Период полураспада знаний в самых консервативных областях составляет шесть-семь лет. И если человек окончил университет, проработал несколько лет, ему нужен апгрейд. Где он может его пройти? Сейчас в отдельных областях есть факультеты по переподготовке, повышению квалификации, но они обычно работают в сферах, где есть лицензирование. Например, бухгалтеры должны обновлять аттестаты раз в пять лет, они приходят на эти курсы по необходимости. Я же говорю об ином: о способности университета принять своих (или чужих) выпускников, пришедших в университет не потому, что им нужна «корочка» о переподготовке, а потому, что им нужны знания. Если у выпускника есть доверие к преподавателям, если он уверен в том, что преподаватели сами постоянно повышают квалификацию, он может прийти в университет безо всякой обязаловки. Прецеденты создания институций нового типа в российской образовательной индустрии все же есть: бизнес-школы.

Executive.ru: Обязательное обучение и государственное лицензирование учебного заведения – две стороны одной медали. Под воздействием Triple L весь пейзаж образовательной индустрии должен измениться: останется ли в нем место для государственного регулирования?

С.Ф.: Конечно, нет. Чем меньше будет государство вмешиваться в образование, тем лучше для общества. Лицензирование, и вмешательство государства в образование вызвано тем, что государство и оплачивает образование, по крайней мере, первое. А тот, кто платит, как известно, и заказывает музыку. Поэтому государство хочет контролировать некий уровень качества. Фактически оно хочет снять с заказчика образования ответственность за то, чтобы тот выбирал учебное заведение, обеспечивающее достаточный уровень подготовки. Государство как бы лицензирует вуз и ставит штамп «годится» – этот штамп подразумевает некое минимальное качество образования. Однако если мы вспомним о прецедентах отзыва лицензий у вузов (министерство все же что-то делает в этом направлении), то усомнимся в том, что штамп был выставлен верно.

Executive.ru: Если штампы будут отменены, будет ли испытывать бизнес затруднения в том, чтобы определить, что за соискатель пришел на собеседование?

С.Ф.: Бизнес никуда не денется от необходимости готовить кадры . Конечно, корпорация хочет получить готовый продукт – специалиста, которого можно посадить на определенное рабочее место, и безо всякой дополнительной подготовки включить в процесс. Но это – несбыточная мечта, потому что у каждой корпорации свои бизнес-процессы, корпоративная культура, даже свой профессиональный сленг. Доучивание на рабочем месте – неизбывное явление. Это прекрасно понимает глава «Сбербанка» Герман Греф , который создал прекрасный корпоративный университет. Я считаю, Греф тем самым построил себе памятник. Возвращаясь к вашему вопросу: у корпорации есть способ понять, подходит ей человек или нет – это испытательный срок.

Executive.ru: Либо корпорация может назвать, каким именно образовательным агентствам она доверяет, чьи сертификаты признает…

С.Ф.: Такие кейсы тоже есть: у того же «Сбербанка» есть многоуровневая программа подготовки специалистов. В «Сбере» работает около 300 тыс. человек: топ-менеджеры самого верхнего уровня обучаются в Стэнфорде и Лондоне, следующий уровень топов – в INSEAD . Есть программа магистерской подготовки. Такая практика – нормальное явление для крупных корпораций. Корпоративные университеты есть в РЖД и «Росатоме».

Параллельная школа

Мировая педагогика отводит особую воспитательную роль средствам массовой информации – так называемой параллельной школе. По масштабам воздействия на молодое поколение в "параллельной школе" лидируют телевидение и компьютеры. В ведущих странах мира сложились сети учебного телевидения, которые помогают приобщать школьников к окружающей действительности. Все больший масштаб набирают новейшие средства просвещения, в особенности паутина всемирной компьютерной связи.

На особое место среди форм воспитания, черпающих материал в масс-медиа, ставится деятельность, получившая наименование пресса в школе. Пресса в школе – специально организованная работа с учащимися для педагогически оправданного усвоения различной информации, поступающей из газет и журналов. Она популярна в старших классах школ ведущих стран мира.

Зарубежные педагоги считают необходимым тщательно учитывать созидательные и разрушительные возможности параллельной школы. Педагогика исходит из того, что средства массовой информации помогают приобщать школьников к ценностным ориентациям взрослых, что следует осуществлять специальную работу для педагогически оправданного усвоения различной информации.

Одновременно высказываются опасения, что новейшие средства информации могут потеснить ничем нс заменимые при становлении личности человеческие контакты. "Где же тут общение?" – вопрошает американский фантаст Р. Бредбери, описывая оснащенную разнообразной техникой школу будущего.

Пожизненное образование

Мировая педагогика интенсивно разрабатывает идеи пожизненного (постоянного, непрерывного) образования (life long learning). Идеи уходят в древность и зафиксированы в народной педагогике ("век живи, век учись"). В современной цивилизации идеи пожизненного образования приобрели актуальность и значимость, будучи ответом на радикальные сдвиги в мировом сообществе, вызванные изменением структуры производства, интернационализацией общественной жизни, развитием новых технологий, движением к информационно ориентированному миру. В современных условиях усилилась потребность населения в непрестанном обновлении знаний и умений.

Под пожизненным образованием понимается, как замечает японский ученый С. Каванобе, поощрение развития личности в течение всей жизни и взаимосвязь школьного и внешкольного (неформального) воспитания и обучения. Пожизненное образование означает преемственность между дошкольными, внешкольными и школьными учреждениями, самообразование, подготовку и переподготовку активных участников социально-экономической жизни общества. Предусматривается развитие системы периодически повторяющегося обучения, обогащение внешкольных образовательных программ. Суммируя концепцию пожизненного образования, можно выделить в ней следующие характеристики: образование не заканчивается с окончанием формального обучения и продолжается в течение всей жизни человека; учебные заведения играют важную роль в образовании, но уже не занимают монопольного места; образование отличается гибкостью и диверсификацией программы, методов и сроков. Пожизненное образование ставит стратегическую педагогическую цель – формировать способность и мотивацию к самообразованию. Школа рассматривается как стартовая площадка образования в течение дальнейшей жизни. Ей надлежит давать не только базовое образование, но и подготовку, которая позволяет действовать и размышлять инициативно и самостоятельно.

В странах Запада и Японии ставятся задачи систематического осуществления пожизненного образования. Препятствием для пожизненного образования являются слабые связи, а зачастую и барьеры между учебными заведениями и внешкольным воспитанием и образованием. К удачным попыткам устранить такие препятствия относится деятельность во многих странах школьных кооперативов, культурно-просветительских центров (школа как центр общинного воспитания – США, воспитательный город – Германия, Франция, Дом свободного времени – Северная Европа и др.).

Среди неформальных каналов воспитания и обучения важное место занимают организации учащихся. За рубежом сложилась разветвленная сеть детских и юношеских объединений. Наиболее массовыми и влиятельными являются организации скаутов. В основе педагогической программы скаутов лежат задачи научить руководить и подчиняться, воспитывать для деятельности во имя общественного блага. Скаутское движение накопило большой опыт воспитания честных, смелых, ловких, сметливых людей.

Тесно связаны с проблематикой пожизненного образования концепции образования взрослых (андрагогика ). Западные специалисты подчеркивают, что андрагогика не является аналогом концепции пожизненного образования, будучи одной из ее составляющих.

1. Для лиц, содержащихся в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы, обеспечиваются условия для получения общего образования путем создания органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, общеобразовательных организаций при исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы. Особенности правового положения образовательных организаций, созданных в уголовно-исполнительной системе, устанавливаются Законом Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы".

2. Несовершеннолетним лицам, подозреваемым и обвиняемым, содержащимся под стражей, администрацией мест содержания под стражей обеспечиваются условия для получения начального общего, основного общего и среднего общего образования в форме самообразования, а также оказывается помощь в получении начального общего, основного общего и среднего общего образования в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, и федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования.

3. Образование лиц, осужденных к наказанию в виде ареста, не осуществляется.

4. Лица, осужденные к лишению свободы и не достигшие возраста тридцати лет, получают начальное общее, основное общее и среднее общее образование в общеобразовательных организациях субъектов Российской Федерации, созданных при исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы. Лица, осужденные к лишению свободы и достигшие возраста тридцати лет, а также лица, осужденные к лишению свободы и являющиеся инвалидами I или II группы, получают основное общее или среднее общее образование по их желанию.

5. Лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы, создаются условия для получения начального общего, основного общего и среднего общего образования в форме самообразования, не противоречащие порядку и условиям отбывания наказания.

6. Порядок организации получения начального общего, основного общего и среднего общего образования лицами, отбывающими наказание в виде лишения свободы, устанавливается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, и федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования.

(см. текст в предыдущей редакции)

7. Для лиц, осужденных к лишению свободы и не имеющих профессии, по которой осужденный может работать в исправительном учреждении и (или) после освобождения из него, в учреждениях уголовно-исполнительной системы организуется обязательное профессиональное обучение или среднее профессиональное образование по программам подготовки квалифицированных рабочих, служащих, если иное не предусмотрено уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации.

8. Порядок организации профессионального обучения и среднего профессионального образования лиц, осужденных к лишению свободы и отбывающих наказание в учреждениях уголовно-исполнительной системы, устанавливается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования.