ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

Раздел философии, дающий филос. интерпретацию исторического процесса. Элементы филос. осмысления истории содержались еще в антич. филос. и историографических работах. В Средние века филос. истории не отделялось сколько-нибудь ясно от теологических представлений об истории. Как особый раздел философии Ф.и. сложилась только в 18 в. Сам «Ф.и.» был введен Вольтером в 1765. В работах И.Г. Гердера Ф.и. конституировалась как автономная . Важный вклад в последующее ее внесли Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, О. Конт, Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П.А. Сорокин, К. Ясперс и др.
Содержание и проблематика Ф.и. существенно изменялись с течением времени. В круг основных задач современной Ф.и. входят:
исследование развития человеческой истории, на какие она делится эпохи, цивилизации, культуры, выявление ее общей схемы;
анализ общей формы исторического процесса, указывающий на отношений между прошлым, настоящим и будущим (к этой теме относятся теории, согласно которым имеет форму прямой линии, в силу чего времена не могут повторять друг друга, или форму круга, не несущего с собой никакой принципиальной новизны, или форму спирали, сочетающей линейное и кругообразное , или форму колебаний между некоторыми достаточно устойчивыми полюсами, и т.д.);
изучение главных факторов исторической эволюции (предопределенность истории волей Бога, историческими законами, ее системой ценностей, взаимодействием материальной и духовной культуры, и т.д.);
исследование смысла истории, ее направления и ее целей, если предполагается, что такие , направление и цели существуют;
изучение процесса постепенного формирования единого человечества и, соответственно, мировой истории;
предсказание общих линий или тенденций будущего развития;
анализ предмета науки истории и выявление тех факторов, которые связывают многообразные исторические дисциплины (политическая история, экономическая история, история культуры, история религии, история искусства и т.д.) в определенное .
В решении этих задач Ф.и. и история должны тесно взаимодействовать. Нередко возникающая между ними и взаимное непонимание не могут поставить под то, что им трудно, если вообще возможно, обойтись друг без друга. Перефразируя известное , можно сказать, что Ф.и. без науки истории пуста, а наука история без Ф.и. слепа.
Наука история и Ф.и. принципиально различаются в своих подходах к реальной истории. Историк стремится заниматься прошлым и только прошлым. Он не делает прогнозов и не заглядывает в будущее. Он рассматривает только имевший ход событий и неодобрительно относится к мысленному эксперименту в истории, к анализу, наряду с реальным, также возможного хода событий («история не имеет сослагательного наклонения»). Историк смотрит в прошлое из настоящего, что определяет перспективу его видения. Хотя истории, написанной с «вневременной» или «надвременной» позиции, не существует, историк стремится максимально ограничить воздействие на свои суждения о прошлом не только своего будущего, но и своего настоящего. Т.зр. Ф.и. является более широкой. Выявляя определенные линии развития событий в прошлом, Ф.и. стремится продолжить их в будущее. Представления не только о настоящем, но и о будущем определяют общие рамки философ-ско-исторического рассуждения. Ф.и. рассматривает также являвшиеся возможными, но не осуществившиеся варианты исторического развития, хотя и относится к такой «истории мыслимых миров» с известной осторожностью. Как и история, Ф.и. исходит из настоящего, но существенно шире, чем настоящее . В частности, историк избегает вербализации своих представлений о настоящем, стремясь максимально отстраниться от него. Ф.и. открыто высказывается о настоящем как моменте между прошлым и будущим. Наука история, как говорят, ничему не учит, точнее, стремится не учить современников, усматривая в этом - и не без основания - один из залогов своей объективности. Ф.и., связывающая прошлое с будущим через настоящее, учит уже самим фактом установления такой связи.
Более широкий, чем у истории, кругозор Ф.и. таит в себе многие опасности и объясняет, почему она нередко вырождается в утопию, как это было у Платона, или в антиутопию, как у Ж.Ж. Руссо. Вместе с тем широта кругозора позволяет Ф.и., представляя основные линии развития человеческого общества, наметить ту точку их схода на горизонте, которая, не будучи видима сама, создает более широкую, чем у науки истории, перспективу исторического изображения и в большей мере упорядочивает реальное историческое . Погружая исторические события в широкий не только прошлой, но и настоящей и будущей культуры, Ф.и. очищает эти события от исторических случайностей, отделяет важное от второстепенного и, подчеркивая основные линии исторического развития, придает реальной истории недостающие ей и схематичность. Конструкции Ф.и. всегда являются идеализациями, или образцами, но образцами, сопоставление с которыми реальных событий и их последовательностей позволяет яснее понять суть последних.
Хорошее о современной Ф.и. дают созданные в 20 в. концепции Ф.и. Тойнби, Сорокина и Ясперса. Теория цивилизаций Тойнби продолжает линию Шпенглера и является, можно сказать, классическим вариантом теории локальных цивилизаций. По Тойнби, история слагается из множества самостоятельных, слабо связанных друг с другом цивилизаций, каждая из которых проходит, подобно живому организму, путь от рождения до смерти. В числе этих цивилизаций егип., андская, кит., шумерская, эллинская, зап., православная христианская (в России), арабская, индуистская, вавилонская и др. «Число известных цивилизаций невелико. Нам удалось выделить только 21 цивилизацию, но можно предположить, что более детальный вскроет значительно меньшее полностью независимых цивилизаций - около десяти» (Тойнби). Рост цивилизации состоит в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем ее самоопределении или самовыражении, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Позицию Тойнби можно охарактеризовать как культурологический - , что человеческая история представляет собой совокупность дискретных единиц социальной организации. Каждая из них проходит свой уникальный путь и имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которой складывается вся ее .
Сорокин выделяет три основных типа культуры, или мировосприятия, в истории человечества: идеационную, идеалистическую и чувственную. Эти типы можно назвать также «религиозным», «промежуточным» и «материалистическим». Основу религиозной культуры составляет представление о Боге как всепроникающей реальности, которой подчинено земное человека (напр., западноевропейского Средневековья). Материалистическая культура основывается на противоположном принципе: реально существует только то, что поддается восприятию органами чувств. Промежуточная культура соединяет в себе как религиозной, так и материалистической культур. Вся человеческая история истолковывается как смена этими тремя типами культур друг друга. В антич. Греции вначале господствовала религиозная культура, на смену ей пришла греко-римская материалистическая культура. Эта сменилась христианской религиозной культурой. Затем, после сравнительно непродолжительной промежуточной культуры, утвердилась материалистическая культура. Теперь эта культура находится уже в глубоком кризисе, предвещающем новой, более совершенной формы религиозной культуры. «Ночь переходной эпохи начинает спускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами различим, однако, рассвет новой великой идеационной культуры, приветствующей поколение - людей будущего» (Сорокин).
Основная Ф.и. Ясперса - тема единства мировой истории. Ясперс скептически относится к популярной в 1920-1930-е гг. теории культурных циклов и подчеркивает, что человеческая история имеет единые истоки и общую . Научно доказать это невозможно, единство истории может быть только предметом веры, но не религиозной, а филос. веры. Всю историю человечества Ясперс делит на доисторию, историю и мировую историю. Особую роль в фазе истории играет период, называемый Ясперсом осевым временем. В этот период между 800 и 200 гг. до н.э. произошел самый резкий поворот в истории, появился нового типа, сформировалась как бы ось мировой истории. Начало третьего периода, продолжающегося и сейчас, связано с возникновением науки и техники, внутренне и внешне революционизировавших . «Целостная философии истории, которую мы пытаемся дать, направлена на то, чтобы осветить нашу собственную ситуацию в рамках мировой истории. Задача исторической концепции - способствовать осознанию современной эпохи» (Ясперс).
В последние два десятилетия оживились два старых предрассудка, касающихся Ф.и. Первый из них, реанимированный под влиянием постмодернистской моды, сводится к , что филос. исследование истории не способно породить никаких общих идей, касающихся человеческой истории и тем более связных концепций исторического развития. Оно должно ограничиваться разрозненными деталями и мелочами. Др. предрассудком, сложившимся когда-то в недрах неокантианства, является , что одной из главных задач Ф.и. является изучение своеобразия исторического познания. Ф.и. истолковывается в результате как раздел теории познания. Первый связан с разрушением грандиозных философско-исторических построений 19 в. и надеждой на то, что на смену филос. осмыслению истории вот-вот придет некая новая, более научная и более критическая развития общества. Однако на создание теории общественной эволюции, не являющейся филос. и не вызывающей, подобно всем филос. концепциям, ожесточенных споров, является иллюзорной. Идея включить в число общих проблем Ф.и. и проблему своеобразия исторического познания, кажется приемлемой только на первый взгляд. Во-первых, если пойти по такому пути, придется для каждой из многочисленных социальных и гуманитарных наук создавать свою собственную «теорию познания» («теорию экономического познания», «теорию психологического познания» и т.п.). Но таких теорий нет, и очевидно, что их никогда не будет. Есть лишь общая, хотя и весьма слабая пока, социальных и гуманитарных наук. Во-вторых, наука история является одной из гуманитарных наук, и обсуждать проблемы исторического познания в отрыве от общего контекста гуманитарного и социального познания непродуктивно. Особая «теория исторического познания» неизбежно окажется набором поверхностных советов, как писать книги по истории, включая рекомендации, как трактовать антич. историю, историю зарождения капитализма и т.д. Обе указанные идеи не соответствуют реальной эволюции Ф.и. 20 в., которая не выдвинула никаких «критических научных теорий» и не проявила заметного интереса к своеобразию исторического познания.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

раздел философии, связанный с интерпретацией историч. процесса и историч. познания. Содержание и проблематика Ф. и. существенно изменялись в ходе историч. развития. Уже в антич. историографии содержались определ. представления о прошлом и будущем человечества, однако они ещё Не складывались в законченную систему взглядов. В ср.-век. христ. Ф. и. (Августин идр. ) главной движущей силой истории считалось внеисторич. божеств. провидение (люди - только актёры драмы, автором которой является ,- см. Провиденциализм) . В борьбе с этой концепцией, начиная с эпохи Возрождения, формировалась светская Ф. и., значит. вклад в которую внесли Боден, англ. материалисты 17 в. (Ф. Бэкон, Гоббс и др. ) и особенно Вико с его теорией историч. круговорота. Термин «Ф. и.» впервые употребил Вольтер, имея в виду универс. историч. обозрение человеч. культуры. Гердер впервые рассматривает Ф. и. как спец. дисциплину, изучающую общие проблемы истории и призванную ответить на вопрос: существует положит. и неизменные законы развития человеч. обществ и если да, то каковы эти законы?

Ф. и. 18 - 1-й пол. 19 вв. была по преимуществу общей теорией историч. развития. Философы стремились сформулировать цель, движущие силы и смысл историч. процесса. Сила, управляющая историей, могла называться по-разному (божеств. провидение, всеобщий ) , однако во всех случаях эта остаётся внеисто-рической: она проявляется в истории, но не создаётся в ней.

Тем не менее классич. Ф. и. выдвинула и разработала важных идей - теорию прогресса (Кондорсе) , проблему единства историч. процесса и многообразия его форм, историч. , свободы и необходимости и т. д. Своеобразным итогом и вершиной её была теория Гегеля. Он попытался представить историю как единый закономерный , в кром каждая эпоха, будучи неповторимо своеобразной, представляет собой в то же закономерную в общем развитии человечества. Однако историч. процесс для Гегеля- лишь саморазвёртывание разума, идеи. Отсюда - абстрактность гегелевской Ф. и. и её несостоятельность в объяснении конкретного хода истории.

Во 2-й пол. 19 в. традиционная метафизич. и онтоло-гич. проблематика, стоявшая в центре внимания Ф. и., в значит. мере отходит к др. обществ. наукам, так что позитивистские теоретики провозгласили даже конец всякой Ф. и. и её замену социологией. Однако не смогла вобрать в себя всю философско-историч. проблематику. Кризис позитивистского эволюционизма в кон. 19 - нач. 20 вв. вызвал к жизни новые варианты теории историч. круговорота (Шпенглер , Тойнби, Сорокин) . Проблема смысла истории остаётся центр. проблемой христ. Ф. и. и отчасти экзистенциализма (Ясперс) . В бурж. Ф. и. 20 в. глобальные проблемы всемирной истории и совр. цивилизации часто трактуются в духе иррационализма и пессимизма и заострены против марксизма. Широкое распространение приобрела также сложившаяся в кон. 19 в. т. н. критич. Ф. и., в которой можно выделить два осн. течения - гносеологическое и логико-методологическое. Гносеологич. теория и историч. познания (начало которой положил Диль-тей) не ограничивается рамками собственно историографии, но анализирует историч. в широком смысле слова. Так, у Кроче теория историографии - лишь одно из проявлений «философии духа». Неокантианская Ф. и. (Виндельбанд , Риккерт) тесно связана с учением о ценностях. Осн. этих концепций - в утверждении предметной и гносеологич. специфичности истории, её отличия от естествознания и «натурализованных» обществ. наук, особенно от социологии. Ведущую роль в этом течении Ф. и. играет .

«Аналитическая» Ф. и., связанная с позитивистской традицией, занимается преим. логикометодологич. исследованием историч. науки, считая, что задача философии не предписывать правила историч. метода, а описывать и анализировать исследоват. процедуру и объяснит. приёмы историка, прежде всего - особенности логики историч. познания (Э. Нагель, К. Гемпель, П. Гардинер, У. Дрей и др. ) . Усложнение задач и методов историч. науки стимулирует рост интереса к Ф. и. и у историков. С 1960 в США выходит междунар. журн. по Ф. и. «History and Theory».

Подлинно науч. Ф. и. представляет собой материали-стич. истории, которое устраняет из неё всё сверхъестественное, внеисторическое. Марксизм показал, что люди сами творят историю, будучи одновременно и актёрами, и авторами всемирно-историч. драмы. Однако люди творят свою историю не по произволу, а на основе существующих объективных условий. Результаты деятельности предшествующих человеч. поколений, будучи объективированы в определ. уровне развития производит. сил, в производств. отношениях, предстают перед каждым новым поколением как данное, от его собств. воли не зависящее, как объективные его деятельности. В этом смысле развитие общества есть естеств.-историч. закономерный процесс. Но этот процесс не является автоматическим. Назревшие материальной жизни общества преломляются в интересах его осн. классов и реализуются в антагонистич. обществе посредством классовой борьбы.

Возникновение материалистич. понимания истории означало радикальное преодоление спекулятивной Ф. и. Философия не претендует больше на то, чтобы рисовать априорную схему всемирно-историч. развития. Хотя изучение прошлого, как и настоящего, не может обойтись без определ. теоретич. предпосылок, «... эти абстракции отнюдь не дают рецепта или схемы, под которые можно подогнать исторические эпохи. Наоборот, трудности только тогда и начинаются, когда приступают к рассмотрению и упорядочению материала - относится ли он к минувшей или к современности, - когда принимаются за его действительное изображение» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3, с. 26) .

В системе совр. марксистской науки Ф. и. не образует самостоят. отрасли. Соответств. проблематика разрабатывается преим. в рамках историч. материализма (который, собственно, и есть марксистская Ф. и.) , а также в рамках логики науч. исследования (логич. специфика историч. метода, виды и формы историч. описания, структуры историч. объяснения и т. п.) и в рамках самого историч. исследования (принципы периодизации всемирной истории, анализ конкретно-историч. понятий и т. п.) . В центре внимания сов. исследователей стоят общие закономерности и историч. процесса, теория обществ.-экономич. формаций, глобальные проблемы цивилизации и особенности обществ. развития в совр. эпоху, а также истории с др. обществ. и естеств. науками.

Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеологич. Соч., т. 3; Маркс К., Предисловие («К критике политич. экономии») , там же, т. 13; Ленин В. И., Что такое «друзья народа» и как они воюют против социалдемократов?, ПСС , т. 1; Асмус В. Ф., Маркс и бурж. историзм, М.- Л., 1933 ; Кон И. С., Филос. и кризис бурж. историч. мысли, М., 1959 ; Филос. проблемы историч. науки, М., 1969 ; Конрад Н. И., Запад и Восток, M., 19722; Маркарян Э. С., О генезисе человеч. деятельности и культуры, Ер. , 1973 ; Скворцов Л. В., Диалектика объективного и субъективного в Ф. и., М., 1975 ; Ерофеев?. ?., Что такое история, М., 1976 ; Лосев А. Ф., Античная Ф. и., М., 1977 ; Философия и истории. Сб. ст., [пер. с англ. , нем. , франц.], М., 1977 ; Коллингвуд Р. Дж., Идея истории. Автобиография, М., 1980 ; Келле В. Ж., Ковальзон М. Я., Теория и историч. М., 1981 ; Aron В., La philosophic critique de 1"histoire, P., 19643; Dray W. H., Philosophy of history, Englewood Cliffs (N. J.) , 1964 ; Dantо А. С., Analytical philosophy of history, Camb., 1965 ; Barraclough G., Main trends in history, ;N. ?., 1979.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

(выражение « истории» ввел Вольтер, фактически же оно восходит к античности)

философское истолкование и истории, т.е. по большей части результатов исторического исследования и изложения истории. Важнейшими системами философии истории являются следующие: теологическая философия истории считает движущей силой истории Бога; метафизическая философия истории – трансцендентальную закономерность или судьбу; идеалистическая философия истории – идеи, духовно-научную или духовно-душевную жизнь человека; натуралистическая философия истории – природу человека как обладающего побуждениями, страстями и его среду; материалистически-экономическая философия истории – экономические отношения. В зависимости от того, как определяется роль человека в истории, существует индивидуалистическая и коллективистская философия истории. С др. стороны, им противостоит фаталистическая (детерминистская) и активистическая (индетерминистская) философия истории. Др. важные проблемы философии истории: сущность и границы исторического познания, понятий исторической науки, т. н. исторический , т. н. – все эти проблемы сводятся к вопросу о том, связан ли необходимым образом « » с ходом истории и какие ступени при этом должны быть пройдены. Исторически философия истории начинается в античности исследованиями Геродота и Фукидида о силе исторического движения, далее идет через Полибия к целостному пониманию Посидония и нравственно-политическому – Плутарха. Августин создал философию истории божественного государства, нашедшего свое земное выражение в христ. церкви, и его философия истории оказала решающее влияние на последующее тысячелетие. Только в 18 в. философия истории принципиально вышла за пределы августиновского учения, на котором она основывалась в течение столетий; правда, она стала психологизирующей, желающей видеть в истории осуществление законов индивидуальной душевной жизни. Нем. идеализм с его предшественниками, начиная с Лейбница, считает господствующими в истории метафизические силы и идеи, а человека рассматривает как вплетенного в эмпирические и трансцендентальные события истории; Гегель прямо-таки всю считает историей, в которой господствует мировой разум. Философия истории 19 и нач. 20 в. примыкает к философии истории 18 в., большей частью полемизируя с естественно-научной точкой зрения и часто развивая весьма абстрактную логику и теорию познания истории, нередко также склоняясь к историзму, или, как Артур Шопенгауэр, Якоб Буркхардт и Освальд Шпенглер, к пессимизму, или, как Арнольд Тойнби, к умеренному оптимизму, или, как , к принципиальному оптимизму, опирающемуся на диалектику мировых событий. Все большее приобретает теологическая философия истории верующих. На последний , стоящий перед философией истории, – имеет ли смысл человеческая история – в отвечают в общем отрицательно (за исключением христ. философии истории). См. также Ожидание гибели. Выдающиеся представители философии истории: Вико («Основания новой науки», 1940), Монтескье («О духе законов», 1809), Лессинг («Мысли о воспитании рода человеческого»), Гердер («Идеи о философии истории человечества», 1959), Кант («Ideen zu einer allgemeinen Geschichte in weltbьrgerlichen Absicht», 1784), Фихте («Die Grundzьge des gegenwдrtigen Zeitalters», 1800), Новалис («Die Christenheit oder Europa», в «Fragmente», 1802), Гегель («Лекции по философии истории», 1935), Маркс и Энгельс («Манифест Коммунистической партии», 1848), Буркхардт («Weltgeschichtliche Betrachtung», 1905), Дильтей («Einleitung in die Geisteswissenschaften», 1928), Шпенглер («Закат Европы», 1923), Теодор Лессинг («Geschichtsphilosophie als Sinngebung des Sinnlosen», 1927; «Europa und Asien», 1930).

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

ФИЛОСО́ФИЯ ИСТО́РИИ

раздел философии, связанный с интерпретацией историч. процесса и историч. познания.

Содержание и проблематика Ф. и. существенно изменялись в ходе историч. развития. Уже в антич. историографии содержатся определ. представления о прошлом и будущем человечества, однако они еще не складывались в законченную систему взглядов. Антич. мышлению чужда о направленности историч. изменений, поэтому оно не может подняться выше прагматич. истории. Ср.-век. (Августин) видит в истории прежде всего теологич. проблему. Гл. движущей силой истории оказывается внеисторич. божеств. провидение. Люди – только актеры драмы, автором к-рой является бог. Ф. и. – лишь зависимая часть теологии. Отд. элементы светской Ф. и. складываются в эпоху Возрождения, а также у Бодена, англ. материалистов 17 в. и особенно Вико. Сам термин "философия истории" впервые употребил Вольтер, имея в виду универсальное историч. обозрение человеч. культуры. У Гердера Ф. и. конституируется в автономную дисциплину, отвечающую на вопрос: существуют ли положит. и неизменные законы развития человеч. обществ и если существуют, то каковы эти законы?

Ф. и. 18 – 1-й трети 19 вв. была по преимуществу теорией историч. развития. Философы стремились сформулировать цель, движущие силы и смысл историч. процесса. Однако они дедуцировали законы историч. развития из абстрактного филос. мышления. В результате история выступала как метафизич. , как сфера проявления трансцендентной закономерности или судьбы. Сила, управляющая историей, может наз. по-разному: абс. у Гегеля, разум, естеств. закон и т.д. Но во всех случаях эта сила остается вне-исторической; она проявляется в истории, но не создается в ней. В классич. Ф. и. был выдвинут ряд важных идей. Так, просветители 18 в. разработали теорию прогресса (Кондорсе), выдвинули идею о единстве ис-торич. процесса (Гердер), заложили основы истории культуры, противополагаемой чисто политич. истории (Вольтер), и др. Романтич. историография, в упрощениям, присущим рационалистич. Ф. и., подчеркивает внутр. и преемственность историч. эпох, многообразие форм историч. развития. Нем. классич. философия, особенно Гегель, дает глубокую постановку проблемы свободы и необходимости. Однако даже рассматривая имманентные силы историч. процесса, философы не могли освободиться от метафиэич. их трактовки. В идеалистич. концепциях историч. людей оказывается исключительно воплощением тех или иных идей. Натуралистич. философия, напр. , напротив, фиксирует на природных условиях или естеств. потребностях человека. Но в обоих случаях реальное историч. выводится из каких-то внешних, неисторич. сил.

Как писал Энгельс, задача преодоления идеалистич. Ф. и. "...в конечном счете сводилась к открытию тех общих законов движения, которые в качестве господствующих прокладывают себе путь в истории человеческого общества" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 305). Материалистич. понимание истории устраняет все сверхъестественное, внеисторическое. По Марксу, люди сами творят историю, будучи одновременно и актерами, и авторами своей всемирно-историч. драмы, и за историч. процессом не стоят никакие потусторонние силы в виде божеств. провидения, всеобщего разума и т.п. Но люди творят свою историю не по произволу, а на основе существующих объективных условий. Результаты деятельности предшествующих человеч. поколений, будучи объективированы в определ. уровне развития производит. сил, в производств. отношениях и т.д., предстают перед каждым новым поколением как нечто данное, от его собств. воли не зависящее, как объективные условия и рамка его деятельности. Сами обществ. стремления и идеалы суть определ. тенденции развития реальной действительности. Т.о., обществ. деятельность одновременно и детерминирована, и свободна, поскольку история невозможна без сознат. усилий и борьбы, в ходе к-рой идеальные стимулы и цели превращаются в объективные условия. Материалистич. понимание истории означает радикальное преодоление спекулятивной Ф. и. Философия не претендует больше на то, чтобы рисовать априорную схему всемирно-историч. развития. Разумеется, ни изучение прошлого, ни исследование настоящего не могут обойтись без определ. теоретич. предпосылок. Однако "...эти абстракции отнюдь не дают рецепта или схемы, под которые можно подогнать исторические эпохи. Наоборот, трудности только тогда и начинаются, когда приступают к рассмотрению и упорядочению материала – относится ли он к минувшей эпохе или к современности, – когда принимаются за его действительное изображение" (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 3, с. 26).

Онтологич. проблематика, стоявшая в центре внимания домарксовой Ф. и., в 19 в. отходит к др. обществ. наукам, в частности к социологии. На этом основании позитивистские теоретики провозгласили даже конец всякой Ф. и. Однако эти прогнозы не подтвердились.

Во-первых, традиционная философско-историч. проблематика не исчезла полностью; кризис позитивистского эволюционизма в конце 19 – нач. 20 вв. способствовал возрождению и популяризации новых вариантов теории историч. круговорота (Шпенглер , Тойнби, Сорокин). Метафизич. проблема смысла истории остается центр, проблемой христианской Ф. и. (Бердяев , Маритен, Демпф , Бультман, Нибур). Во-вторых, отказ философов от онтологич. проблематики, от интерпретации историч. процесса выдвинул на первый план гносеологич. и методологич. проблематику, анализ процесса и результатов историч. познания. Именно эти проблемы изучает сложившаяся в конце 19 в. т.н. критич. Ф. и.

Критич. Ф. и. не представляет собой какого-то единого филос. течения. Сам этот термин имеет два значения. Во-первых, он обозначает гносеологич. анализ истории, в отличие от онтологич. проблематики традиционной Ф. и. Во-вторых, он обозначает спепифич. антипозитивистское филос. течение бурж. философии конца 19 – нач. 20 вв. В рамках критич. Ф. и. можно выделить два осн. течения – гносеологическое и логико-методологическое. Гносеологич. критика историч. познания, начало к-рой положил Дильтей, не ограничивается рамками академич. историографии и анализирует историч. сознание в широком смысле слова. Так, у Дильтея критика историч. разума является одновременно историч. критикой разума вообще. Гносеологич. критика историч. познания предполагает и даже включает в себя теорию историч. субъекта. У Кроче теория историографии – лишь один из дериватов философии духа; история как мысль рассматривается в неразрывной связи с историей как действием. Индивидуализирующий баденской школы неокантианства органически связан с определ. философией ценностей и т.д. Эта характерна и для экзистенциализма, в к-ром Ф. и. выступает как один из аспектов философии человека, филос. антропологии. Философы, связанные с позитивистской традицией, как , не ставят подобных проблем, ограничивая свои задачи логико-методологич. исследованием существующей историографии. По их мнению, должен не предписывать правила историч. метода, а описывать и анализировать реальную исследовательскую процедуру историка. Само по себе это аналитич. направление не обязательно связано с неопозитивизмом. Работы Нагеля, Гемпеля, Гардинера, Дрея и др. действительно выяснили нек-рые характерные черты историч. исследования, особенно логики историч. объяснения. Они внесли определ. вклад и в критику старых метафизич. и гносеологич. концепций. Однако такое сужение филос. проблематики неправомерно. Отказываясь формулировать теоретич. и в этом смысле идеальную логику историч. исследования, философ фактически перекладывает эту на историка, ограничивая свою задачу описанием исследовательской деятельности последнего. При этом он либо вообще не скажет ничего нового, либо, выбрав историка, методология κ-poго ему наиболее симпатична, систематизирует его взгляды, представив их как типичные для историч. исследования вообще. "Предписание" прячется, т.о., за псевдообъективностью описания, а философ отказывается уже не только от критики истории как процесса, но и от критики существующей историографии.

В системе совр. марксистской философии Ф. и. не образует самостоят. отрасли. Соответствующая проблематика разрабатывается преимущественно в рамках историч. материализма, к-рый в известном смысле и есть марксистская Ф. и. (понятие и структура социальной реальности, общего принципа интерпретации истории, проблема объективности общественно-историч. познания, в историч. исследовании и т.д.), а также в рамках логики науч. исследования (логическая специфика историч. метода, виды и формы историч. описания, историч. объяснения и т.п.) и, наконец, в рамках самого историч. исследования (принципы периодизации всемирной истории, анализ конкретно-историч. понятий и т.п.). См. также ст. История и Исторический .

Лит.: Асмус В. Ф., Маркс и бурж. историзм, М.–Л., 1933; Гулыга А. В., О характере историч. знания, "ВФ", 1962, No 9; его же, О предмете историч. науки, "Вопросы истории", 1964, No 4; Данилов А. И., Марксистско-ленинская и историч. наука, в сб.: Средние века, вып. 24, М., 1963; Кон И. С., О совр. бурж. Ф. и., "ФН", 1965, No 2; его же, Проблема истории в истории философии, в сб.; Методологич. и историографич. вопросы историч. науки, вып. 4, Томск, 1966; Уваров А. И., Структура теории в историч. науке, там же, вып. 3–4, Томск, 1965–66; Конрад Н. И., Запад и Восток, М., 1966; Барг Μ. Α., О нек-рых предпосылках формализации историч. исследования, веб.: Проблемы всеобщей истории, вып. 1, Каз., 1967; Вайнштейн О. Л., Теоретич. дисциплины истории, в сб.: Критика новейшей бурж. историографии, Л., 1967; Вопросы методологии историч. науки, М., 1967 (Тр. Моск. гос. историко-архивного ин-та, т. 25); Проблемы истории докапиталистич. обществ. М., 1968; Философские проблемы исторической науки, М., 1969; Meinecke F., Die Entstehung des Historismus, Münch., 1959 (Werke F. Meinecke, Bd 3); Саllоt Ε., Ambiguités et antinomies de l"histoire et de sa philosophie, P., 1962; Кon I. S., Die Geschichtsphilosophie des 20. Jahrhunderts, Bd 1–2, В., 1964; Aron R., La philosophie critique de l"histoire, 3 éd., P., 1964; Dray W. H., Philosophy of history, Englewood Cliffs (Ν. Υ.), 1964; Dantо А. С., Analytical philosophy of history, Camb., 1965. См. также лит. при ст. История .

И. Кон. Ленинград.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ - раздел философского знания, связанный с постижением смысла и закономерностей исторического процесса. Соответствующий сознания активизируется в переходные, нестабильные эпохи, когда рушатся привычный уклад, казавшиеся незыблемыми учреждения и проблематизируется само человеческое . Философия истории решает вопрос о соотношении прошлого, настоящего и будущего, сама постановка которого свидетельствует о неудовлетворенности настоящим. Последнему противопоставляется либо прошлый “золотой век”, что создает ностальгическую интенцию философии истории, либо чаемое будущее, что характеризует проспекгивистскую интенцию. Применительно к историческому процессу философия истории решает две задачи: онтологическую, связанную с осмыслением исторического бытия, и эпистемологическую, связанную с проблемами исторического познания.

Принципиальным для философии истории является вопрос о ценностях. Этот тип сознания является ценностным по преимуществу, т. е. судит историю по имени известного идеала. Здесь обнаруживается связь философии истории с традициями христианского телеологизма. Завоеванием последнего можно считать избавление общественного сознания от давящего слепого исторического рока, характерного для античной философии истории. Христианский снабдил человека определенными историческими “гарантиями” и внес в историю присутствие мощного морального начала. С тех пор в истории правит моральный разум, и все то, что впоследствии получило закономерности исторической, скорее выражает закономерность морально-религиозную: торжество До^вд над мировым Злом. Именно такое, ставшее классическим, выражение философия истории получила у Августина. Его можно считать основоположником философии истории, впервые сформулировавшим три ее основные принципа: о единстве судеб человечества в истории (впоследствии нашедшем выражение в понятии всемирно-исторического процесса); о единстве - целостности и преемственности исторического процесса во времени, понимаемом как последовательное осуществление высшего замысла; об исторической ответственности человека, и действия которого влияют на исторического процесса. Несмотря на все последующие мировоззренческо-методологические перевороты, связанные с дерзаниями Ренессанса, откровениями Реформации и секулярными достижениями Нового времени, указанные принципы оставались непоколебленными вплоть до новейшего, постмодернистского сдвига. Все новоевропейские теории исторического прогресса представляли секулярную версию этих принципов, не затронутых по существу. И только сегодня философия истории получила вызов, ставящий под вопрос все основы и завоевания христианского исторического сознания в его противопоставлении языческой античности. Прежде всего, это вызов от новейшей культурологии, открывшей плюрализм культур и цивилизаций, а вместе с этим и ревизии принципа единства исторических судеб человечества. Сомнительные теории “конфликта цивилизаций”, “золотого миллиарда”, “Севера-Юга” и “четвертого мира” вряд ли смогли бы столь откровенно заявить о себе, если бы лежащие в их основе мироустроительные установки не получили легитимацию со стороны культурологии, посягающей на духовное единство человечества посредством эксплуатации таких понятий, как менталитет, этнокультурный барьер и др.

Вслед за культурологической ревизией общечеловеческих универсалий началась соответствующая ревизия универсалий прогресса уже на основе экологизма. С тех пор как были открыты “пределы роста” (см. Пределов роста теория), связанные с дефицитом планетарных ресурсов и экологическими ограничениями, классическая теория прогресса утратила многие из своих онтологических предпосылок. Когда экологические ограничения еще не были осознаны, эта теория наследовала максимы христианского универсализма: перед Прогрессом, как и перед Богом, все равны. Мыслилась перспектива единого будущего человечества, совместно, хотя и не одновременно, прорывающегося в светлое будущее. Но как только обнажились “пределы роста” - скупость прогресса, даров которого явно не хватит на всех, стала проявляться тенденция сепаратного будущего для меньшинства, доказывающего свою избранность не по высшим критериям духа, а по критериям рыночного “естественного отбора” в глобальном “открытом обществе”.

Понятие открытой истории, в которой присутствие цели, смысла и идеала более не просматривается.

Философия историизанимается анализом исторического процесса в целом и методологических проблем исторического познания в частности. Она дает оценку смыслов и целей истории, ее основных движущих сил, а также рассматривает и сопоставляет соотношение исторической необходимости и человеческой свободы, описывает единство и многообразие всемирной истории.

Для нее характерен особый подход к историческому материалу, когда само содержание исторического процесса становится предметом специфического философского воззрения и истолкования. Человек в контексте исторического времени, динамичных социальных структур, подвижных культур собственно и есть основное содержание философии истории.

Философские воззрения на человеческую историю формировались на протяжении многих веков - со времен Конфуция и Лао-Цзы, Платона и Аристотеля. Исходным пунктом философии истории как специфического раздела философского знания считаются гегелевские «Лекции по философии истории». Г.В.Ф. Гегель в начале XIX века впервые в западноевропейской мысли соединил философию и историю. Он разработал концепцию разумности всемирно-исторического процесса, и это было исторически первое научное обоснование хода истории.

Повышенный интерес к философии истории в Европе появился в эпоху французского Просвещения. Термин «философия истории» был введен Вольтером и охватывал совокупность философских рассуждений о всемирной истории без специального философско-теоретического обоснования их необходимости и правомерности. Развернутую аргументацию различий между описательной историей как знанием фактов и теоретической реконструкцией исторического процесса осуществил Ж.-Ж.Руссо. Но еще до него Д.Вико отделял «вечную идеальную историю», постигаемую «новой наукой», от эмпирической истории разных народов.

На материалистической основе философия истории разрабатывалась К.Марксом. В ХХ веке весомый вклад в развитие этой отрасли знания был внесен К.Ясперсом, а также А. Тойнби и У. Ростоу.

Современная философия истории - это относительно самостоятельная область философского знания, которая занимается осмыслением качественного своеобразия развития общества. Она рассматривает несколько важнейших проблем:

Направление и смысл истории;

Методологические подходы к типологизации общества;

Критерии периодизации истории;

Критерии исторического прогресса.

В философии истории нет единства мнений ни по одной из перечисленных проблем. Точки зрения отличаются столь кардинально, что не столько дополняют друг друга, сколько конкурируют между собой. Так, некоторые философы признают исторические законы, другие - их отрицают. Ряд философов считает, что у истории есть смысл, другие же заявляют, что смысла у истории нет и в принципе быть не может. Что является движущими силами исторического процесса? И по этому вопросу высказываются противоположные мнения.

Объяснить эту разноголосицу достаточно просто. История «протекает» в разное социальное время, в различных культурах и цивилизациях, на фоне разнообразной географической среды, при различном уровне развития техники и производительных сил общества. Наконец, у народов имеются различные иерархии ценностей, а в обществах господствуют те или иные идеологии и религии.

Но в целом историческое развитие имеет объективный характер, так как жизнь людей, где бы и когда бы она не проходила, основывается в первую очередь на удовлетворении материальных потребностей, то есть в любом случае, общество, на какой бы ступени развития оно не находилось, должно уделять значительное внимание материальному производству. Способ производства материальных благ предполагает определенный уровень развития производительных сил, который достается «в наследство» от предшествующих поколений, иначе говоря, объективно. Таким образом, объективность исторического процесса обусловлена наличием материальных основ жизнедеятельности людей, и вытекающих из этого потребностей, интересов, которые они должны удовлетворять.

Итак, «направленность» истории не вызывает сомнений: понятно, что философы разрабатывали и продолжают разрабатывать вопрос о том, куда и откуда «идет» общество. Проблема «смысла истории» несколько сложнее, так как его можно трактовать и как «цель истории». Но есть ли цель, то есть смысл у истории? Этот вопрос интересует людей многие столетия. В социально-философской мысли существуют разные подходы к этой проблеме и различные интерпретации смысла и назначения истории.

В античной философии распространена была точка зрения, согласно которой общество по мере развития цивилизации деградирует. Историческое время движется от «золотого века» к «серебряному», а от него - к «железному». В библейской традиции эта точка зрения проявилась в трактовке Всемирного потопа, как Божьего наказания и «конца света», завершающегося Страшным судом.

В античности существовала и другая трактовка исторического процесса, основы которой заложил Гераклит. Его идея «пульсации» истории как вечного огня, то угасающего, то разгорающегося с новой силой, фактически стала исторически первой из так называемых «теорий круговорота». В дальнейшем «теории круговорота» разрабатывали Аристотель, Д.Вико, Н.Я.Данилевский, О.Шпенглер, П.А.Сорокин, А.Тойнби.

Третью группу представляют теории, рассматривающие историю как поступательный процесс, в основе которого - переход общества от низших к более совершенным формам жизни (Кондорсе, Тюрго, И.Кант, Гегель, К.Маркс).

Многие философы начинают философию истории с А. Августина. Он стремился показать единство всемирно-исторического процесса, определив в качестве начала истории «явление Христа». По Августину, история человечества - это «сотворенное» бытие, которое завершится Страшным судом. На протяжении многих веков, включая и ХХ век, у Аквината было немало последователей.

Отделить человеческую историю от истории божественной, земную от небесной, попытался итальянский ученый Д.Вико. Он увязывал смысл истории с естественной необходимостью , то есть с постоянно повторяющимся порядком причин и следствий. Вико был убежден, что все народы проходят единый путь, включающий три эпохи: божественную, героическую, человеческую, которые соответствуют детству, юности и зрелости человечества. Завершив положенный круг, страны и народы начинают круг новый - те же три уже названные эпохи, но на новом уровне. Вико не отрицал при этом и роли Божественного провидения, которое «обуздывает человеческие страсти».

XVIII век уже упоминался нами как время, когда благодаря Вольтеру появилось само понятие «философия истории». В этот период смысл и назначению истории нераздельно связывалось с культом и прогрессом человеческого разума, а история человечества рассматривалась как движение по ступеням этого прогресса. Определенный вклад в развитие этой концепции внесли немецкие философы И.Г.Гердер и И.Кант.

Фундаментальное обоснование принципа историзма , упомянутого еще у Гердера, принадлежит Гегелю. Его концепция историзма включает в себя два основополагающих принципа:

1) признание субстанциальности истории, наличия в ней в качестве основополагающей субстанции разума, который обладает бесконечной мощью;

2) утверждение целостности исторического процесса и его целесообразности ; конечной целью всемирной истории выступает осознание свободы духа.

Принцип историзма был воспринят марксистской философией, однако его понимание претерпело значительные изменения, которые коснулись прежде всего переориентации на материалистическое понимание истории и общества. В марксизме историзм основан на трактовке реальной действительности как развивающейся и изменяющейся во времени.

Оригинальный подход к периодизации исторического процесса предложил И.Г.Фихте. Он считал, что «цель земной жизни человеческого рода - свободное и сообразное с разумом устроение всех своих отношений. ... Свобода должна быть... наукой в разумных законах, сообразно которым род должен устраивать через свободное искусство свои отношения». Итак, главный критерий исторической эпохи у Фихте – свобода человека и степень отдаленности ее от инстинктов. Немецкий философ различает пять исторических эпох: «1) эпоха, в которую человеческие отношения устанавливаются без принуждения, благодаря одному разумному инстинкту; 2) эпоха, в которую этот инстинкт, ставший слабее и проявляющийся лишь у немногих избранных, превращается ими в принудительный для всех внешний авторитет; 3) эпоха, в которую отвергается этот авторитет и вместе с ним разум в единственной форме, в какой он проявлялся до этого времени; 4) эпоха всеобщего распространения в человеческом роде разума в форме науки; 5) эпоха, в которую к науке присоединяется искусство, чтобы твердой и верной рукой преобразовать жизнь сообразно с наукой... Затем наш род вступает в высшие сферы другого мира».

Отметим, что использование термина «эпоха» в философии достаточно распространено до настоящего времени, но, пожалуй, это не столько заслуга Фихте, сколько вклад в современную философию представителей экзистенциализма. Уже К. Ясперс сделал вывод о том, что история - это переход от одной эпохи к другой. «Историческую субстанцию человеческого бытия» составляет традиция.

По мнению Ясперса, человечество едино. Для объяснения этого единства Ясперс вводит широко употребляемое в наше время понятие «осевой эпохи» (середина 1 тыс. до н.э.), когда человеческая история обретает свою собственную структуру. Каждая историческая эпоха отличается от другой, но возможно появление сходных исторических ситуаций. Так, примерно в одно и то же время возникают одинаковые исторические ситуации в Китае, Индии, Персии, Палестине и Древней Греции, когда формируется тип современного человека. Вот это и есть «осевая эпоха» мировой цивилизации. Мир для Ясперса - это реальная действительность, данная во времени, и каждая историческая эпоха отличается от другой своей специфической ситуацией. Поэтому историческая реальность однократна и неповторима. Чтобы понять историю, надлежит познать человека, человеческое же бытие раскрывает себя во времени - через историю.

Рассматривая ход мировой истории, Ясперс, в отличие О. Шпенглера или А. Тойнби, полагает, что человечество имеет единое происхождение и единый (столбовой) путь развития, несмотря на кажущиеся отличия между отдельными обществами. Это положение принимается философом без доказательств, поскольку строго доказать его (как впрочем и опровергнуть) невозможно. Но Ясперс не согласен и с материалистическим толкованием истории, обоснованным марксизмом, где определяющую роль играют экономические факторы. По Ясперсу, история, - как человеческая реальность, - определяется факторами духовной природы ; экономические же факторы, при всей их важности играют подчиненную роль. Таким образом, мировой исторический процесс, согласно Ясперсу, обладает выраженным единством и основан на примате духовного начала. Формулируя проблемутаким образом, он возвращается к старой христианской трактовке философии истории, которая рассматривает историю как однонаправленный линейный процесс , имеющий начало и конец, причем кульминацией истории (по Гегелю – «осью мировой истории») признается явление Христа.

В наше время наибольшее распространение среди множества концепций получили формационный и цивилизационный подходы к пониманию исторического процесса. Проблема периодизации истории по формациям и цивилизациям активно обсуждается в литературе уже более столетия. Познакомимся и мы с тем, что вкладывают ученые в категории «формация» и «цивилизация».

Авторство теории общественно-экономических формаций принадлежит К.Марксу. Термин «формация» был позаимствован из геологии, где он обозначает напластование геологических отложений определенного периода. Начало философского учения о формациях заложено в самом значительном произведении периода формирования марксизма – в «Немецкой идеологии», написанном в 1845 - 1846 годах К.Марксом совместно с Ф. Энгельсом. Авторы «Немецкой идеологии» выделили структуру общества, включающую в себя производительные силы - производственные отношения - политическую надстройку - формы общественного сознания. В этой работе была также дана периодизация исторического процесса. Основные стадии исторического развития человеческого общества - это последовательно сменяющие друг друга господствующие формы собственности: 1) племенная, 2) античная, 3) феодальная, 4) буржуазная, 5) будущая коммунистическая форма всеобщей собственности.

Теория К.Маркса помогла взглянуть на структуру общества как на целостную систему, элементы которой, с одной стороны будут для любого народа обязательными, а с другой - каждое общество на каждом данном этапе будет иметь сходную структуру.

Сейчас большинство философов признает, что теория общественно-экономических формаций – это западноевропейский феномен, в современных условиях не способный объяснить многие реалии и потому не выполняющий эвристической функции. По их мнению, ни один из названных основных теоретических пунктов, положенных в основу формационной теории, не является в наше время бесспорным. Теория общественно-экономических формаций основана на теоретических выводах середины XIX в., и в силу этого не может объяснить многие возникшие противоречия: существование наряду с зонами прогрессивного (восходящего) развития зон отсталости, стагнации и тупиков; превращение государства - в той или иной форме - в важный фактор общественных производственных отношений; видоизменение и модификацию классов; возникновение новой ценностной иерархии с приоритетом общечеловеческих ценностей над классовыми.

В конце XIX - начале ХХ веков появился цивилизационный подход к пониманию хода истории. Он был разработан в трудах О. Шпенглера, позднее А. Тойнби и других.

О. Шпенглер (1880-1936 гг.) – автор «Заката Европы», написанного им в разгар первой мировой войны, положивший начало традиции дискретного понимания истории. Для Шпенглера мировая история не только не является единым, линейным, бесконечно «длящимся» процессом, но и сама по себе неопределима. Она может быть понята только как совокупность соседствующих и чередующихся различных локальных культур . В своем развитии они подчинены жестким, но постижимым закономерностям: проходят стадии зарождения, развития, расцвета и упадка, т.е. историческихциклов. При этом Шпенглер рассматривает каждую культуру как живой организм, наделенный «душой». Его концепция получила название биологической философии истории.

Время жизни культуры Шпенглер определил в 1000 лет, полагая, что этот временной отрезок - универсальная константа «биологии культуры». Мировая история, по Шпенглеру, насчитывает всего 8 великих культур. Все они прошли, проходят или же пройдут эпоху собственного расцвета, и всем им суждено пройти через цивилизацию , - эпоху застоя и окостенения, эпоху, в которую создание каких-либо великих творении духа (искусства; наук, религии, философии) невозможно. На цивилизационном этапе культура способна лишь создавать технику и организовывать труд, что позволяет ей увеличить материальное благосостояние.

Шпенглер уверен, что созданные им учение и метод столь же точны, как теории и методы естественных наук. А потому они могут быть применены не только для анализа историографического материала ушедших веков, но и для анализа сегодняшнего состояния европейской культуры, и, более того, для выработки достоверных прогнозов на будущее. Исходя из этого, Шпенглер и предпринимает анализ современного положения европейской культуры, состояние которой его удручает. Все достижения технического развития Нового и Новейшего времени наводят его на мысль о том, что европейская культура уже вступила в фазу цивилизации. А это - фаза упадка, за которой следует распад. Поэтому он и назвал свою книгу – «Закат Европы».

А. Дж. Тойнби (1889-1997 гг.), один из крупнейших философов истории XX века, автор фундаментального двенадцатитомного труда «A Study of History» («Исследование истории»), посвященного генезису, росту и распаду культур и цивилизаций. Он изучает действующие силы мировой истории - те силы, которые способны как породить цивилизацию, так и уничтожить ее. В том, что цивилизации смертны, сомневаться в начале XX века уже не приходилось. Тойнби начинает построение своей концепции с определения умопостигаемого (т. е. такого, которое было бы доступно для человеческого понимания) предметного поля исторического исследования , и приходит к заключению, что в таковом качестве не могут быть восприняты национальные государства. Рассматривая исторический путь Англии, Тойнби отмечает, что многие события национальной истории страны не постигаемы в отрыве от истории стран, с которыми Англия была связана тысячью социокультурных нитей. Это означает, что элементарной единицей анализа для историка должна быть сущность более высокого порядка общности, в которую и Англия, и страны ее окружающие, могли бы быть включеныв качестве структурных единиц целого. Такую общность Тойнби определяет как «цивилизацию», а конкретно - как «цивилизацию христианского Запада», или просто «западную цивилизацию».

Тремя ключевыми компонентами генезиса цивилизаций, по Тойнби, являютсяуниверсальное государство, вселенская церковь и движение племен. Наличие этих трех компонент позволяет говорить о существовании цивилизации. Однако цивилизации не возникают сами по себе; необходима особая историческая ситуация для их развития. Тойнби обозначает ее как ситуацию «Вызова-и-Ответа». И, если налицо имеются даже все три базовых компонента генезиса цивилизаций, но отсутствует Вызов, то не будет и Ответа - то есть, развития цивилизации. У «состоявшихся» цивилизаций за ростом поступательного движения следует фаза надлома, который обуславливается деградацией элиты – творческого меньшинства, озабоченного лишь сохранением собственной власти. Результат такого положения дел – нравственное отчуждение большинства, которое ведет к расколу гармоничного единства общества и к гибели цивилизации. Однако Тойнби подчеркивает, что описанная им ситуация не может быть жестко заданной, поскольку ход истории определяется творческим усилием людей . А потому, пока элита сохраняет творческий потенциал, у цивилизации есть будущее. Таким образом, цивилизация, по Тойнби, - «это синоним свободы и творческих возможностей человека» (В.Фурс).

П. Сорокин - родоначальник американской социологии, рассматривая ход исторического процесса, опирается на анализ социальной жизни общества. История - динамический процесс, а не разрозненное собрание статичных фактов. Он считает, что важнейшим, если не единственным фактором, способным повлиять на ход исторических изменений, становятся стабильность или наоборот, распад культурной сверхсистемы , определяющей доминантные черты поведения членов этого общества.

Вопрос одоминантах исторического процесса, в конечном итоге, сводится квопросу о детерминантах, определяющих архетипы человеческого поведения. Сорокин полагает, что люди, вступившие в систему социальных взаимоотношений под влиянием комплекса факторов различной природы, только тогда становятся обществом, когда оказываются способными к выработке общественно приемлемых стереотипов поведения, основанных на нормах и ценностях, равнозначимых для всех. Формируется некое конституирующее общество социальное «эго» - но это означает, что каждое общество можно понять и описать только сквозь присущую ему призму «значения, нормы, ценности». Эти элементы составляют основу системы, которая суть единовременное культурное качество.

Таким образом, центральным понятием философии истории Питирима Сорокина становится понятию «ценность». Именно это определяет облик общества, типичное поведение его членов, а в конечном итоге - его судьбу.

Для всех рассмотренных концепций философии истории характерны такие особенности, как: отказ от европоцентристской, однолинейной схемы прогресса общества; вывод о существовании множества культур и цивилизаций, для которых характерны локальность и разнокачественность; утверждение об одинаковом значении всех культур в историческом процессе.

Современная философская мысль пошла в сторону укрупнения выделяемых этапов. Так, наиболее используемым в западных учебниках является подход, когда выделяют:

1) традиционное общество (докапиталистическое);

2) капиталистическое общество (включает раннюю, переходную форму индустриального общества, зародившуюся в XVII - XVIII веках в Западной Европе, а также индустриальное общество, - начиная с середины XIX века);

3) постиндустриальное общество (с 60-х годов ХХ века).

Таким образом, человечество проходит как бы три «волны» цивилизации . В традиционном обществе преобладало сельское хозяйство, в индустриальном - промышленность, в постиндустриальном - сфера услуг, в которой определяющую роль играет информация. Информация в современном обществе стала фактором, влияющим на все его развитие.

Термин «индустриальное общество» появился в философской литературе благодаря основоположникам социологии - О. Конту и Г. Спенсеру. Вот уже более трети века широко известна и нашла многих сторонников концепция ученого из Кембриджского университета (Великобритания) У . Ростоу , названная им «теорией стадий экономического роста». Он выделяет пять «стадий» в развитии общества:

1) традиционное общество;

2) стадия создания предпосылок для подъема;

3) стадия сдвига;

4) стадия роста;

5) период высокого уровня массового потребления.

Ростоу поясняет, что в конечном итоге, различие между традиционным и современным обществом, по его мнению, состоит в том, является ли уровень капиталовложений низким по отношению к приросту населения. Исходя из предыдущей периодизации истории общества, можно понять, что такое традиционное общество, но другие стадии, выделенные Ростоу, требуют уточнения. «Общество в процессе перехода» - это период, когда создаются условия для «сдвига», то есть накапливаются условия, необходимые для перехода к индустриальной цивилизации. Период (стадия) сдвига - это период промышленной революции, которая была связана с изменением методов производства. Стадия роста – «это стадия, когда экономика демонстрирует, что у нее есть технические и предпринимательские возможности производить, если не все, то почти все, что она предпочитает производить».

«Теория стадий экономического роста» близка по смыслу подразделению всемирной истории на традиционное, индустриальное и постиндустриальное общество.

Понятие «постиндустриальное общество» ввел в научный оборот современный американский ученый Д.Белл . Отличие индустриального и постиндустриального обществ, как полагает Белл, состоит в том, что «осевым институтом» индустриального общества является частная собственность, а постиндустриального общества – «творческое знание».

Концепция постиндустриального общества впервые была изложена в вышедшей в 1973 году книге выдающегося американского социолога Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество». Он сформулировал основные признаки такого общества: создание экономики услуг, доминирование слоя научно-технических специалистов, центральная роль теоретического научного знания как источника нововведений и политических решений в обществе, возможность самоподдерживающегося технологического роста, создание новой «интеллектуальной» техники. Анализируя новые черты в экономике, Белл сделал вывод, что в обществе наметился переход от индустриальной стадии развития к постиндустриальной, с преобладанием в экономике не производственного сектора, а сектора услуг. Этой концепции близка позиция Э. Тоффлера .

«Первой волной» Тоффлер называет «сельскохозяйственную цивилизацию». От Китая и Индии до Бенина и Мексики, от Греции до Рима возникали и приходили в упадок цивилизации, сталкиваясь друг с другом и рождая бесчисленные пестрые картины. Однако за этими различиями скрывались фундаментальные общие черты . Везде земля была основой экономики, жизни, культуры, семейной организации и политики. Везде господствовало простое разделение труда и существовало несколько четко определенных каст и классов: знать, духовенство, воины, рабы или крепостные. Везде власть была жестко авторитарной. Везде социальное происхождение человека определяло его место в жизни. Везде экономика была децентрализованной, так что каждая община производила большую часть того, в чем испытывала нужду. Триста лет назад - плюс-минус полстолетия - произошел взрыв, ударные волны от которого обошли всю Землю, разрушая древние общества и порождая совершенно новый тип цивилизации. Это грянула промышленная революция. Высвобожденная ею гигантская сила, распространившаяся по миру, - «вторая волна» - пришла в соприкосновение с институтами прошлого и изменила образ жизни миллионов.

К середине XX века силы «первой волны» были разбиты, и на земле воцарилась «индустриальная цивилизация». Однако всевластие ее было недолгим, ибо чуть ли не одновременно с ее победой на мир начала накатываться новая - третья по счету– «волна» (постиндустриальная), - несущая с собой новые институты, отношения, ценности.

Тоффлер отмечает, что примерно с середины 50-х годов промышленное производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей технологии возросло разнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все большее дробление получает специализация труда. Расширяются организационные формы управления. Возрастает объем публикаций. По мнению Тоффлера, все это привело к чрезвычайной дробности показателей, что и обусловило появление информатики . Он стремится обрисовать будущее общество как возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической базе. Рассматривая историю как непрерывное волновое движение , Тоффлер анализирует особенности грядущего мира, экономическим костяком которого станут, по его мнению, электроника и ЭВМ, космическое производство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть «третья волна», которая завершает аграрную и промышленную революции.

Тоффлер исследует общественные изменения как прямой рефлекс технического прогресса. Он анализирует различные стороны общественной жизни, беря за доминанту преобразования в техносфере (к ней он относит энергетическую базу, производство и распределение).

Одним из ярких представителей цивилизационной концепции является М. Кастельс . Его монография «Information Age: Economy, Society and Culture» («Информационная эпоха: экономика, общество, культура») посвящена анализу цивилизационных процессов, вызванных развитием информационных технологий. Он отмечает, что в XX в. человечество жило в основном при двух господствующих способах производства: капитализме и этатизме (социализме). Кастельс подчеркивает, что капитализм сохраняетсвои формообразующие особенности- наемный труд и конкуренцию в накоплениикапитала. По его мнению, современная форма капитализма более жесткая в своих целях, но несравненно более гибкая в средствах, чем та, что сформировавшаяся в 1930-1940-е годы под влиянием кейнсианства и идеологии общества всеобщего благосостояния. Он отмечает: «В новом, информациональном способе развития источник производительности заключается в технологии генерирования знаний, обработки информации и символической коммуникации. Разумеется, знания и информация являются важными элементами во всех способах развития, так как процесс производства всегда основан на некотором уровне знаний и на обработке информации. Однако специфическим для информационального способа развития является воздействие знания на само знание как главный источник производительности».

Принципиальное отличие информационно-технологической революции по сравнению с ее историческими предшественниками состоит, по Кастельсу, в том, что прежние технологические революции надолго оставались на ограниченной территории, а новые информационные технологии почти мгновенно охватывают пространство всей планеты, является критическим источником неравенства в современном мире.

Кастельс анализирует связь между изобретателями, предпринимателями, финансовыми корпорациями и государством в информационно-технологической революции. Он (на примерах от США до Китая и Индии) доказывает, что во всем мире государство (а не изобретатель) было инициатором и главным движителем этой революции , фактором, выражающим и организующим социальные и культурные силы, содействующим развитию широких и защищенных рынков и финансирующим макроисследовательские программы. В то же время децентрализованные инновации стимулируются культурой технологической активности и ролью примеров быстрого персонального успеха.

Другой ключевой чертой информационального общества, по Кастельсу, является сетевая логика его базовой структуры. Он именует социальную структуру информационного века «сетевым обществом» потому, что «оно создано сетями производства, власти и опыта, которые образуют культуру виртуальности в глобальных потоках, пересекающих время и пространство. По его мнению, новое информациональное общество возникает, когда (и если) наблюдается структурная реорганизация в производственных отношениях, отношениях власти и отношениях опыта, что приводит к одинаково значительным модификациям общественных форм пространства и времени и к возникновению новой культуры.

Трехступенчатую модель всемирной истории выдвигает канадский социолог Маршалл Мак-Люэн (1911–1980 гг.). В работах «Галактика Гуттенберга» «The Gutenberg Galaxy», 1962), «Понимая медиа: продолжения человека» («Understanding Media: The Extensions of Man», 1964) он рассматривает социально-исторический процесс с точки зрения развития средств массовой коммуникации. По его мнению, периодизацию социального процесса можно проводить не только с точки зрения развития производственных отношений в материальном производстве, но и с точки зрения развития отношений, связей (коммуникации) в духовном производстве. Исходя из этого, Мак-Люэн дает следующую периодизацию социально- исторического процесса: «устное», «рукописное», «книгопечатное» общество, «электронная эра».

Российской ученый Г.Кваша в книге «Теория войн» выдвинул в начале XXI века оригинальную концепцию истории, в основе которой математическое обоснование триадичных 12-летних циклов развития России, Америки, Франции, Германии и ряда других государств. Он убежден, что историю любой страны в отдельности и мировую историю в целом можно просчитать, объяснить и предсказать, используя точные науки, если трактовать ее как график – четкий и строгий, поскольку «в истории есть своя система, данная нам в датах, событиях, реалиях». Он предлагает «превратить историю в такую же точную науку, как математика или механика». В своей книге Кваша пишет, что «жизнь всех государств на планете подчиняется 12-летним циклам: 12 лет страна решает проблемы внутреннего устройства, 12 лет занимается экономическими вопросами, 12 лет – идеологическими проблемами…». Проанализировав ритмы множества крупных государств за последние 600 – 700 лет, Кваша убедился, что единый ритм «работает» везде в мировой истории.

Он дополняет свою теорию вспомогательной гипотезой, в рамках которой подразделяет все государства на восточные и западные, и подчеркивает, что история лишь некоторых из них развивается «по имперскому ритму». Для империи свойственны два отличительных признака: «она достаточно медленно, но мощно развивается и «выдувает» себе, словно шарик, некоего противника,… который развивается молниеносно, взрывным способом». Появившись на свет, такой «тоталитарный двойник» сразу же пытается захватить весь мир, но сделать это не в состоянии, поскольку подобен «мыльному пузырю»: большому, красивому и слабому. «Любой тоталитарный двойник, будь то Испания Филиппа, Франция Наполеона или Германия Гитлера, всегда обречен на поражение».

Кваша убежден, что войны – неотъемлемая составная часть мировой истории: в основе любой войны ищите идеологию, которая обычно сводится к спору об исключительности одного народа относительно других. Между империями и их тоталитарными двойниками войны неизбежны в тех случаях, когда совпадают во времени их идеологические фазы развития. И в этих войнах двойнику никогда не победить империю, - утверждает исследователь. Однако, если трехфазные 12-летние периоды развития несинхронны, империи, развязывающие войны с малыми государствами, победить их не могут. Несовпадение идеологических фаз развития, по Кваше, - это главный, объективный фактор, обусловивший формальную победу, но фактическое поражение Российской империи в войне с Японией 1904-1905 гг., СССР - в военном конфликте с Финляндией в 1940; и наоборот, непримиримые конфликты между Израилем и арабскими государствами, между турками и армянами – все это – борьба за идеологию, утверждает Кваша. Он предсказывает обострение отношений между двумя сверхдержавами – США, как тоталитарного двойника, и Россией, - с 2017 по 2025 гг.: «это будет новый виток агрессии … это будет виртуальная война без окопов, блиндажей и ракет». Согласно обоснованной российским ученым ритмологии, в 2025 году наступает конец исторического периода длиной в 1600 лет, знаменующий собой «конец эпохи прогресса» и начало новой, с иной идеологией, иными ценностями. Это – не конец света, а качественный скачок развития мировой истории.

Контрольные вопросы

Политика и социальная мифология.

Демократия и права человека.

Концепция осевого времени.

Цивилизационные концепции истории.

Ваше мнение о ритмах истории Г.Квашы?

Глава 13 ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ И ОБРАЗОВАНИЯ

Материал из ЭНЭ

Философия истории

Определение философии истории.

Под этим названием разумеют:

1. философское обозрение прошлых судеб всего человечества , а также истории какого-либо народа (Ф. истории Франции), какой-либо эпохи (Ф. истории французской революции) и т. п.;
2. философское исследование общих законов исторического процесса, отвлеченно взятого,
3. философскую теорию исторического знания, а иногда и
4. практические уроки морального либо политического характера, которые могут быть извлечены из истории.

Эта неопределенность термина позволяет подводить под общую рубрику Ф. истории очень несходные между собой задачи, возникающие из соприкосновения двух самостоятельных областей знания - истории и Ф. Реже всего и с наименьшим правом под понятие Ф. истории подводятся сочинения, заключающие в себе те или другие поучения на основании исторических фактов. Мало заслуживают этого названия и такие дисциплины, как историка (см.), историческая методология (см.) и т. п., ставящие своей задачей установление принципов исторического знания. Чаще всего термин понимается или исключительно в одном из первых двух значений, или в обоих вместе; в последнем случае обыкновенно не делают различия между задачами философского понимания прошлого, как оно было в действительности, и понимания того, как вообще происходит, какими силами создается и по каким законам совершается исторический процесс , безотносительно к каким бы то ни было данным временам и местам. С тех пор, как возникла социология (см.), исследование законов, управляющих общественными явлениями, а следовательно, и развитием общества или историческим процессом, в нем происходящим, взяла на себя эта наука, и за Ф. истории все более утверждается значение доведенного до известной абстрактности изображения действительного хода истории. Существует еще термин историософия , равносильный термину Ф. истории; он встречается во многих литературах, но не привился на русской почве. Больший ход получил у нас термин историология, но уже в более определенном смысле теории исторического процесса, отвлеченно взятого; его удобнее всего было бы употреблять вместо термина Ф. истории, оставив за последним исключительно первое из вышеуказанных значений. Первый, употребивший термин Ф. истории, был Вольтер , который таким образом назвал свой «Essai sur les moeurs et l’esprit des nations». В общем под этим именем можно разуметь все попытки изображения прошлого или понимания сущности исторического процесса с точки зрения известного философского миросозерцания. Ф. истории может поэтому отражать на себе самые разнообразные системы и доктрины, может быть религиозной, метафизической и научной; религиозная может быть пантеистической и деистической (провиденциалистической; см.), метафизическая - иметь более мистический или более рационалистический характер, научная - отражать на себе идеи той или другой социологической школы. С другой стороны, Ф. истории заключает в себе и известные субъективные элементы (см. Субективизм), вследствие чего, напр., Ф. истории отдельных политических партий должна иметь различный характер.

Исторический очерк философии истории

Общие историко-философские построения стали возникать в очень давние времена. Учение древних о четырех веках (золотом, серебряном, медном, железном) уже заключает в себе известную Ф. истории, равно как и известная картина смены четырех монархий, ставшая краткой Ф. истории для всех средних веков. Первая, конечно, крайне несовершенная история человечества («Adversus paganos historiarum libri septem») была написана в начале V в. нашей эры испанским священником Орозием, поставившим своей целью доказать, что введение христианства нисколько не ухудшило жизни народов. Историко-философский характер имеет и «De civitate Dei» блаж. Августина, где вся история человечества рассматривается как борьба двух царств - божеского и дьявольского. Этими сочинениями был дан тон всей последующей провиденциалистической Ф. истории. В ее развитии особенно видное место принадлежит «Рассуждению о всемирной истории» Боссюэта, которое, по мнению автора, должно было быть для истории отдельных стран и народов тем же, чем общая географическая карта является по отношению к частным. Настоящая Ф. истории получила начало лишь в XVIII в. Неаполитанский мыслитель Вико в своей «Новой науке» развил прославившую его теорию, по которой все народы в своей исторической жизни совершают один и тот же путь и всеобщая история представляет собой вечный круговорот возвращения одних и тех же явлений. Сочинение по римской истории и «Дух законов» Монтескье тоже имеют важное значение в зарождении историологии и социологии ; они внесли в науку понятия закономерности общественных явлений и «основного течения (allure principale) исторической жизни», в частности же выяснили влияние климата на историческую жизнь. Философский дух в историографию внесен был и Вольтером . Особое значение имела для всего дальнейшего развития Ф. истории новая точка зрения прогресса (см.), с которой во второй половине XVIII в. стали рассматривать историю человечества. Первым сформулировал ее Тюрго , за которым следует целый ряд других писателей, стоявших на той точке зрения, что история человечества есть история его постепенного совершенствования и что главную роль в этом совершенствовании играют роль успехи человеческого ума. Эту мысль особенно блестящим образом развил в самом конце XVIII в. Кондорсе в своем знаменитом «Наброске исторической картины успехов человеческого ума». В Германии во второй половине XVIII стол. крупные труды по Ф. истории написали Изелин , автор «Philosoph. Muthmassungen aber die Geschichte der Menschheit», Гердер , сочинение которого «Идеи о Ф. человечества» является одним из главных трудов эпохи, и оставшийся малоизвестным, но заслуживающий большого внимании Пелитц (см.), автор «Grundlinien zur pragmatischen Weltgeschichte». Гердеру, между прочим, принадлежит та заслуга, что он старается обосновать историю на естествознании. Пелитц написал свою книгу, которую сам характеризовал как попытку «свести всемирную историю к одному принципу», под влиянием одной мысли Канта. В числе мелких статей знаменитого философа есть одна («Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltb ü rgerlicher Absicht»), где он доказывает необходимость философской обработки всемирной истории по плану природы, имеющему целью создание совершенного общества. "Может показаться странным, - говорит Кант , - рассматривать историю человечества так, как будто она на деле совершалась ради разумных целей; но эта точка зрения все-таки может быть рекомендована, как руководящая идея, и если ход истории определяется, таким образом, как бы a priori , то это не значит, что философ может пренебрегать изучением эмпирической истории. Этим замечанием Кант как бы предостерегал от того злоупотребления философией, которое было в ходу в немецком идеализме первой половины XIX в. Особое место в историологической литературе Германии занимает писатель XVIII в. Як. Вегелин, который в семидесятых годах XVIII в. поместил в «Записках Берлинской академии» ряд статей (по-франц.) «О Ф. истории». По его определению основу истории должен составлять простой и методический рассказ, Ф. же должна руководить им, «как бы скрываясь за занавесом». Общий характер Ф. истории XVIII в. заключается в ее прогрессивно филантропическом и гуманитарно-идеалистическом тоне, в ее оптимизме и проповеди деятельного участия в жизни. В первой половине XIX в. особого развитая достигла Ф. истории в Германии, где, однако, она получила крайне ненаучное направление в философских школах Фихте , Шеллинга и Гегеля . Первый из них в своих «Grundz uuml;ge des gegenwärtigen Zeitalters» провозгласил следующий принцип: «философ, занимающийся историей, следит за ней по a priori пробегающей нити мирового плана, который для него ясен без всякой истории; обращение философа к истории вовсе не имеет целью что-либо доказывать, так как его положения доказаны ранее и независимо от всякой истории. Философ пользуется историей лишь настолько, насколько она служит его цели - и игнорирует все остальное, что этой цели не служит. Этот способ был бы совершенно недостаточным при простом эмпирическом исследовании истории, но он вполне позволителен для философа». Фихте даже прямо утверждал, что задача философа - вывести из своего основного понятия все содержание опыта и что и на самом деле он может «a priori описать все время и все его возможные эпохи». Шеллинг, часто противополагавший историческое философскому, как эмпирическое - априорному, и одно время даже говоривший о совершенной невозможности их соединения в Ф. истории, долго колебался между довольно несходными решениями вопроса, пока в конце концов не оставил эмпирическую историю совершенно в стороне, чтобы понять историю в трансцендентном смысле «эпоса, созданного в Духе Божием» или «последовательно развивающегося откровения Бога». В этом понимании эмпирическая история должна была подчиниться априорной схеме. Из школы Шеллинга вышла целая плеяда писателей, рассматривавших историю с этой мистико-метафизической точки зрения. Особой распространенности философское конструирование истории по априорному логическому плану достигло в эпоху господства системы Гегеля . В числе главных произведений этого мыслителя очень видное место принадлежит его Ф. истории (см.), в которой история человечества рассматривается как процесс самосознания всемирного духа, совершающийся по известному логическому плану, и действительный ход истории подгоняется к априорной схеме. Конструирование истории было, очевидно, прямым нарушением самых элементарных требований исторической науки, и в конце концов Ф. истории в духе немецкого идеализма сильно дискредитировала и саму мысль о Ф. истории. Одновременно с развитием в Германии метафизической Ф. истории в той же Германии и в особенности во Франции шла не только политическая, но и культурная борьба между реакцией и либерализмом, вносившая известную идейность (а иногда и прямую тенденциозность) в занятия историей. Во Франции, кроме того, возник утопический социализм , тоже имевший свои особые взгляды на историю. В духе культурной реакции занимался Ф. истории и написал под этим заглавием книгу (1828) Фридрих Шлегель, который усматривал цель Ф. истории в «историческом изображении хода восстановления в различные мировые периоды утраченного божественного первообраза человека». Для Фр. Шлегеля, однако, вся новая история , начиная с гуманизма и Реформации, была чем-то вроде одной сплошной ошибки. К чести Шлегеля нужно прибавить, что он был противником конструирования истории по логическому плану. В духе клерикальной реакции рассматривал прошлое человечества и Гёррес в сочинении «Об основе, расчленении и последовательности всемирной истории». Из либеральных историков эпохи заслуживает быть отмеченным Гизо , который хотя специально и не занимался Ф. истории, но оказал большое влияние на понимание сущности исторического процесса. Историологическими вопросами, кроме того, занимались во Франции Кузен, Жуффруа, Кине и Мишле (последние двое познакомили французов с идеями Гердера и Вико). Из числа утопических социалистов этой эпохи и у Сен-Симона , и у Фурье были свои Ф. истории - у последнего, впрочем, чисто фантастическая, сливавшаяся с его причудливой космогонией . Общая их черта - представление всемирно-исторического процесса как постепенно осуществляющего будущее гармоническое состояние человечества. В этом отношении сенсимонизм и фурьеризм лишь продолжали прогрессивную традицию философии истории XVIII в. В частности Сен-Симон создал целую историко-философскую формулу постепенного превращения военного общества в промышленное и последовательности состояний рабства, крепостничества и наемного труда, за которым должна последовать стадия труда общественного (см.), Сен-Симону принадлежала также первая мысль о социологии (там же). В эпоху Реставрации борьба между реакционной аристократией и либеральной буржуазией выдвинула во французской историографии идею борьбы классов, которой воспользовались в следующем периоде (после 1830 г.) и для освещения истории взаимных отношений буржуазии и пролетариата (Луи Блан). Наконец, к утопическому социализму примыкают во Франции еще два писателя, прямо поставившие себе историко-философские задачи. В 1833 г. Бюше , соединивший в своем миросозерцании преданность католицизму и увлечение якобинизмом (см. Французская революция), издал «Введение в науку истории, или науку развития человечества»; родственный ему по духу Леру написал историко-философский труд «О человечестве» (1840). В обоих этих сочинениях историко-философская мысль погружена в глубочайший мистицизм . Если принять во внимание, что в первой половине XIX в. в двух главных странах, где развивалась Ф. истории, господствовали в этой области метафизика и утопизм, то можно сказать, что, за немногими исключениями, тогдашняя Ф. истории стояла на неверном пути. Вот почему со стороны настоящих историков по адресу Ф. истории высказывалось все больше недоверия и даже презрения. На новые пути выведена была Ф. истории только в середине XIX в. благодаря целому ряду писателей, которые поставили себе задачей освободить историю от теологических и метафизических влияний и создать положительную науку об обществе. Во главе этого движения стоял Огюст Конт, основатель социологии, автор одной из наиболее замечательных попыток Ф. истории. Его социальная динамика - не общая теория общественной эволюции , как он сам предполагал, а философский обзор истории человечества. Главный недостаток этого обзора - в том, что и он, подобно Ф. истории Гегеля, подогнан к априорной (по отношению к действительному ходу истории) формуле; тем не менее, заслугой Конта является постановка задачи научного построения Ф. истории. В том же направлении действовал и Бокль , который также формулировал необходимость поднятия истории на степень науки. Вообще во второй половине XIX в. философия истории развивается уже под сильным влиянием позитивизма , понимая это слово в широком смысле Ф., принципиально отказывающейся от метафизики и стремящейся опереться на данные и методы положительной науки. Бокль проложил в Ф. истории широкую дорогу натурализму , выдвинув на первый план влияние, оказываемое природой. Одно время (в 60-х и 70-х годах XIX в.) сильное влияние оказывал на Ф. истории социологический дарвинизм , пытавшийся объяснить историю факторами биологической эволюции. Несмотря, однако, на увлечение результатами и методами естествознания, общий характер позитивистической философии истории определяется ее основным тезисом о первенствующей роли умственного развития в исторической эволюции. Это - точка зрения Ф. истории XVIII в., возродившаяся с особой силой в эпоху новой эмансипации ума от мистики и метафизики. Основным законом исторической эволюции Конт считает закон трех фазисов миросозерцания; по Боклю, прогресс зависит от разработки положительных знаний и от их распространения в обществе. Тот же, в сущности, интеллектуалистический характер имеет и Ф. истории в гегельянской школе. В середине XIX в. Марксом и Энгельсом был сформулирован другой взгляд на историю, сущность которого коротко можно выразить словами: «объяснения эпохи нужно искать не в ее Ф. (или не в головах людей), а в ее экономике (или в состоянии производительных сил общества)». Это так наз. экономический материализм (см.), который приобрел много последователей и оказал влияние на Ф. истории только в самом конце XIX в. Это направление возникло из сочетания гегельянства с учением французских историков о борьбе классов. Позитивизм , натурализм , экономический материализм наложили печать на всю историко-философскую литературу второй половины XIX в.; но и в эту эпоху появлялось в свет немало сочинений по Ф. истории, в которых мы имеем дело, в сущности, с пережитками прежних точек зрения. Самым видным представителем историко-философского провиденциализма был Фр. Лоран, автор «Etudes sur l’histoire de l’humanité», последний том которых посвящен Ф. истории: это, с одной стороны, подведение итогов всего труда, с другой - критика разных историко-философских теорий. Другие сочинения продолжают традиции метафизических систем; наиболее значительные из них названы ниже в общем указателе литературы. При большом разнообразии философских направлений, с точки зрения которых писались сочинения по Ф. истории, и при крайней неоднородности их содержания какая-либо точная их классификация в высшей степени затруднительна. Значительное их число имеет чисто религиозный и даже прямо вероисповедный характер. Резко-католическим направлением отличаются, напр., сочинения Фортмана, Гиро , Ружемона, Саркюса; другие могут быть названы чисто протестантскими (напр. Эйт), деистическими (Бунзен , Лоран и др.), мистическими (Молитор, а также Бюше и Леру - в духе гуманитарного социализма, Вронский - в духе польского мессианизма): иных несомненно религиозных писателей в этой области трудно причислить к какому-либо определенному направлению. Гораздо большее количество сочинений по Ф. истории написано с метафизической точки зрения, нередко в духе той или другой школы. Под влиянием Гегеля находились Бидерман, Цешковский , Розенкранц, Штутуман, Вера и многие другие, к числу которых нужно отнести и экономических материалистов, которые, усвоив метод Гегеля, отвергли, однако, его идеалистическую точку зрения. К видным последователям школы Краузе следует отнести Альтмейера; под влиянием Фихте писал, между прочим, Песталоцци , под влиянием Шопенгауэра - Банзен . Более или менее метафизический характер имеют сочинения Эренфейхтера, Феррари , Функа, Гёрреса, Кирхнера, Лотце , Меринга, Ренувье , Рохолля, Шильденера и др., которые не отражают на себе сколько-нибудь резким образом известных философских школ и в частности стоят ближе или к религиозно-идеалистическому, или к научно-реалистическому пониманию. Кроме того, в области Ф. истории работали многие историки - Бокль, Гизо, Мишле, Кине и др. Обозревая всю литературу по Ф. истории, мы находим в ней за прежнее время сравнительно мало сочинений в научном духе; только в последние десятилетия стало увеличиваться число историологических работ и философских обзоров всемирной истории, задуманных или даже исполненных в духе положительной социологии. Кроме Конта и Бокля, здесь следует назвать Барта, Бурдо, Лакомба, Лоренца, Л. Мечникова, Зиммеля, Варда и т. д., а также еще раз упомянуть главных представителей экономического материализма. С другой стороны, очень часто научным намерениям авторов совершенно не соответствуют ни постановка историологических вопросов, ни методы их решения, ни, наконец, получаемые выводы; наиболее характерными примерами этого могут служить сочинения Банлё, Дергенса, Германа.

Русская историко-философская литература сравнительно небогата. Она зародилась в известном споре западников и славянофилов (см.); в славянофильстве развилась своеобразная Ф. истории, в области которой главными трудами являются сочинения Хомякова, Киреевского, Н. Я. Данилевского, Бестужева-Рюмина и Страхова. В них господствует вероисповедная и националистическая точка зрения. Ее разделял первоначально и Вл. Соловьев, который в последних трудах от нее освободился, но остался верен религиозно-метафизическому взгляду на исторический процесс. Гегельянство нашло в России видного представителя в лице Б. Н. Чичерина, многие сочинения которого имеют отношение к Ф. истории. Особенно посчастливилось в русской литературе за последние десятилетия социологической точке зрения, положенной в основу целого ряда историологических сочинений, перечисленных в другом месте (см. соотв. ст.). О влиянии историко-философских теорий на разработку русской истории также см. соотв. ст.

Главные историологические вопросы

В настоящее время уже никто не станет защищать философского конструирования истории а рriоri . Во всеобщее сознание вошла та мысль, что Ф. история может быть лишь обобщением положительных данных исторической науки, устраняющим из этой области идею о предначертанном всемирной истории плане. Новейшее воззрение утверждает, что историческое движение обусловлено массой разных физических, культурных и социальных условий, движение которых подчинено известной закономерности. В настоящее время и в применении этой идеи сделан большой прогресс. Еще Конт считал возможным рассматривать всемирную историю как внутренне единый процесс, управляемый одним основным законом, что было своего рода отголоском прежней мысли о некоторой разумной планомерности всемирной истории (Гегель). Отдельные народы не суть части некоторого высшего целого, которое только постепенно формируется, а самостоятельные целые; в жизни каждого из них в отдельности действуют одни и те же законы культурного и социального развития. Однако и тут не следует понимать закономерность в духе теории Вико о существовании некоторого общего плана, выполняемого поодиночке всеми историческими народами. Условия географической среды, физические и психические свойства племени, внешние судьбы народа, иноземные влияния, неодинаково слагающиеся внутренние отношения, различные моменты выступления народов на сцену всемирной истории - все это приводит к тому, что история одного народа не может походить на историю других. Поэтому в современном понимании историческая закономерность сводится или к существованию неизменных причинных связей (сходные причины порождают сходные следствия), или к существованию общих тенденций в развитии отдельных сторон быта (одни и те же культурные и социальные формы развиваются приблизительно одинаковым образом). Все это требует постоянного разложения исторических фактов на простейшие их элементы, во взаимных отношениях которых только и может быть прослежена известная закономерность, не поддающаяся формулировке, когда мы имеем дело с крайне сложными и удивительно разнообразными их комбинациями в действительной исторической жизни. Старая Ф. истории оперировала такими сложными явлениями, как Китай , Индия , классический мир, христианство и т. п., принимая их за элементы, соединяемые в одном цельном изображении хода всемирной истории; современная Ф. истории, не отказываясь совсем от мысли о таком синтезе, не только предпосылает ему, но и выдвигает на первый план анализ, который и старается довести до разложения даже отдельных частных фактов на их простейшие элементы. Противоположность между прежней Ф. истории с ее метафизическими предпосылками и чисто конструктивными задачами и современной Ф. истории с ее верностью научной почве и анализирующим методом так велика, что некоторые ученые в настоящее время отрицают право Ф. истории на существование, отдельное от истории или от социологии (П. Н. Милюков). Во всяком случае, никто теперь не отрицает возможности теоретического отношения к истории, которого не признавали Шеллинг и Шопенгауэр; весь вопрос заключается только в том, где искать реалистического объяснения истории. Ранее всего историологический реализм был понят в смысле необходимости натуралистического понимания истории, объяснения ее из природных данных. По стопам Монтескье и Гердера, впервые в XVIII в. выдвинувших влияние естественных условий на историю, пошли в XIX в. многие писатели, из которых самое видное место принадлежит Боклю. Это - до сих пор не исчерпанная вполне тема для историологических соображений; в этой области открываются все новые и новые перспективы. Отметим, напр., недавний труд Л. Мечникова «Цивилизация и великие исторические реки», в котором исследуется вопрос о влиянии на историю больших рек, морей и океанов. Одностороннее увлечение «теорией климата», как часто обозначали объяснение истории из естественных условий, вызвало противоположную «теорию расы», по которой все задатки будущей истории каждого народа целиком заключены в его племенных (физических и психических) особенностях. Однако в настоящее время антропологические, этнографические, лингвистические и исторические исследования обнаруживают, что само понятие расы страдает неопределенностью, что народов чистой расы, не смешанной с другими, не существует, что язык не может свидетельствовать о происхождении народа, что одни и те же психические особенности отдельных индивидуумов встречаются у самых непохожих друг на друга народов - и наоборот, в одном и том же народе существует большое разнообразие психических типов и характеров, и что, наконец, многое, принимаемое за прирожденное человеку, оказывается привитым к нему окружающей его культурной средой (самые резкие примеры применения теории расы - сравнительные характеристики арийцев и семитов, сделанные Ренаном, Хвольсоном и др.). Не отрицая важности географических и антропологических условий исторического развития, дополняя одни объяснения другими, требуя и здесь точного анализа и фактической обоснованности, современная историология главное внимание обращает не на условия, в которых совершается историческое развитие, а на силы, которые им двигают. Более ранний взгляд, по которому эти силы заключаются в идеях, нельзя считать и в настоящее время оставленным; устранено только представление о каких-то идеях, находящихся вне человеческого сознания и тем не менее двигающих историю вперед, или об идеях, изначала вложенных в «народный дух» и из него черпающих свое развивающееся содержание. Новейшее понимание идей как движущих сил чуждо всяких метафизических и мистических предпосылок, а потому и не заключает в себе ничего ненаучного. Тем не менее, его нельзя не признать далеко не полным объяснением истории. Во-первых, это слишком односторонне-интеллектуалистическое объяснение истории, мало принимающее в расчет другие сферы психической жизни; исторический идеологизм необходимо требует дополнения в других проявлениях человеческой психики . Во-вторых, одна психика , как бы полно и широко мы ее ни понимали, не в состоянии объяснить историю при устранении из научного кругозора условий внешней среды, в какую поставлена жизнь отдельных личностей, образующих общество. Эта среда - не только окружающая природа (и притом природа, сильно видоизмененная деятельностью человека), но и вся культурно-социальная обстановка, формирующая психическую личность человека, дающая ее деятельности определенные формы, ставящая ей известные условия и границы. Понятие среды (см.) - одно из важнейших приобретений новейший историологии; но и оно получает далеко неодинаковое толкование у писателей разных направлений. Во-первых, есть разные оттенки в понимании того, что составляет само содержание и основную сущность среды. Для одних это прежде всего духовная культура, являющаяся результатом чисто психического взаимодействия отдельных личностей, поддерживаемая подражанием, воспитанием, традицией, тогда как для других - именно для представителей экономического материализма - социальная среда есть главнейшим образом совокупность реальных отношений, обусловливаемых материальными потребностями людей. Более широкое понимание среды заключается в синтезе обоих взглядов, принимающем в расчет нераздельное существование в индивидууме телесных потребностей и умственных, нравственных, эстетических, вообще духовных запросов. Во-вторых, различным образом понимается и отношение, существующее между средой и личностью. Многие готовы видеть в индивидууме лишь пассивный продукт среды, всецело объясняемый ее влияниями. Это представление опирается на учение о великой силе, которую имеет в жизни подражательность (теории Н. К. Михайловского, Тарда и др.), но само по себе оно еще не приводит непременно к признанию неограниченной силы среды над личностью, так как биологически, то есть по своим физическим и психическим свойствам, отдельные индивидуумы отличаются разными степенями восприимчивости к внешним влияниям и податливости воздействиям среды, а многие притом проявляют особую оригинальность и самостоятельность. Культура не только нивелирует личности, но и содействует развитию в них присущих каждой особенностей. Человек приспособляется к среде, но и ее старается к себе приспособить. В-третьих, в связи с этим находится и спор относительно того, как совершаются изменения культурных и социальных форм, образующих собой среду. В XVIII в. господствовало убеждение, что язык, религия , законы, государство и т. п. - искусственные продукты сознательного творчества людей, и сами изменения во всех этих проявлениях социальной жизни понимались как преднамеренное реформирование данных отношений по идеальным представлениям. Такой взгляд был впоследствии назван механическим в отличие от органического, сменившего его в начале XIX в. В этом последнем понимании язык, право, государство и т. д. суть продукты естественного развития общества, в которых нет ничего надуманного и предвзятого (см. Историческая школа права). Эта идея позже была обобщена, и получилось целое учение о саморазвитии культурно-социальных форм, или о так называемой спонтанейной эволюции (см.), название которой мы находим уже у Конта, но главным защитником которой является Спенсер . В последнее время ту же идею о чисто стихийном ходе истории особенно охотно развивали представители экономического материализма. Между тем все культурные и социальные формы существуют только в человеческих деятельностях, как обычные в данном обществе способы и приемы последних, или через человеческие деятельности, как их продукты и результаты - а раз без деятельности личностей ничто в общественной жизни не осуществляется, то и развитие культурных и социальных форм совершается не само собой, а путем воздействия на них со стороны членов общества. Конечно, человеческая деятельность может иметь разные степени преднамеренности, сознательности, целесообразности, настойчивости, умелости и успешности; но из того, что люди очень часто обнаруживают полную пассивность и бессознательно плывут по течению, еще вовсе не следует, будто это и есть вся основа исторического процесса. Одним из первых выяснил вопрос об активности личностей в историческом процессе П. Л. Лавров (см. Н. Кареев, «Теория личности Лаврова», в XII т. «Историч. обозрения»); позднее эта точка зрения, устраняющая идею спонтанной эволюции, развивалась и другими писателями, напр. Лестером Вардом, который явился специальным критиком. Спенсера. В связи с этим находится вопрос о роли великих людей в истории и о действии в них народных масс. В самые ранние времена историография представляла себе историю как последовательный ряд событий, главными деятелями которых являются отдельные личности, так наз. «герои», «великие люди» и т. п. И в специальной историко-философской литературе мы часто встречаемся с представлением о великих людях как о настоящих деятелях истории и с разными мистическими и метафизическими толкованиями их роли. Нигде этот взгляд не был высказан так резко и с такими преувеличениями, как в известном «Культе героев» Карлейля. Позднее историология ударилась в другую крайность (напр. историко-философские рассуждения Л. Н. Толстого в «Войне и мире»): великие люди - нули, ярлыки событий, наименее в них участвующие. Оба взгляда грешат искусственным противоположением отдельной личности и общества как величин однородных, словно притом великие люди стоят совершенно вне общества, а последнее не есть совокупность множества таких же индивидуумов, как и великий человек. В последнем анализе и деятельность массы разлагается на деятельности отдельных личностей, среди которых, а не где-то вне их совокупности, находятся и те деятели, которых принято называть великими людьми. Сущность дела заключается в том, что участие отдельных личностей в историческом процессе различно и в количественном, и в качественном отношениях, и между великими людьми и самыми последними из обыкновенных смертных существует целая градация ступеней. Вопрос о роли личности в истории в последние годы обратил на себя особенное внимание в русской и немецкой литературе. У нас отрицателями роли личности в пользу чисто стихийного хода истории выступили экономические материалисты. В Германии весьма острую полемику вызвал Лампрехт , провозгласивший в своих «Alte und neue Richtungen in der Geschichtwissenschaft» (1896), что старое, «индивидуалистическое» направление истории должно вполне быть заменено новым, «коллективистическим». В споре, вызванном этим заявлением, участвовали очень многие историки (Брейзиг, Гинтце, Мейнеке, Пиренн, Рахфалль и др.; см. русскую брошюру Малинина). Вопрос о роли личности в истории получает разную постановку и имеет разный смысл в областях прагматической (см.) и культурной (см.) истории. Первая имеет дело с событиями, которые должны быть связаны между собой причинной связью. На этой почве по отношению к личности является вопрос, чем вызываются ее поступки, из которых, как элементов, складываются события. Это - та же проблема, которая в Ф. порождает спор о свободе воли (см.). Научная историология решает ее в смысле строгой обусловленности в прошлом всех единичных актов, из которых складываются прагматические факты истории, хотя вместе с тем и вооружается против фаталистических (см.) выводов из детерминистических посылок. В культурной истории вопрос о роли личности сводится к вопросу о внесении ею в исторический процесс большей сознательности и умелости в достижении целей и вообще о большем или меньшем влиянии деятельности на быт. При несомненной обусловленности событий, совершающихся в обществе, бытом этого самого общества, то есть при зависимости отдельных человеческих поступков от данных культурных и социальных форм, с одной стороны, и при влиянии, какое события оказывают на быт, то есть при общей зависимости культурных и социальных форм от отдельных поступков - с другой, мы должны рассматривать исторический процесс как единый процесс культурно-прагматический, отдельные моменты которого столь разнохарактерны, что могут быть объясняемы и с «индивидуалистической», и с «коллективистической» точки зрения, и по принципу причинности, и по принципу эволюции; отдельные теории только выдвигают на первый план разные стороны процесса. Само деление исторических фактов на прагматические и культурные (по категориям событий и быта) получило философское обоснование и истолкование лишь в последние десятилетия. Новейшая историология сосредоточивает свое внимание на быте предпочтительно перед событиями. Сообразно с постановкой историологических вопросов все более и более чувствуется в современной историко-философской литературе потребность в критическом анализе, в философском обосновании общих понятий, которыми оперирует Ф. истории, унаследовав их от времен господства метафизических систем. Этим область законов исторического знания расширяется в сторону сферы гносеологических и логических проблем.

Литература

Общие обзоры истории философии истории

Более или менее общие обзоры истории Ф. истории (или отдельных ее направлений) представляют собой следующие сочинения:

• Flint, «The ph. of hist. in Europe» (есть фр. перевод, 1878 г.);
• Fantana, «La filos. della storia nei pensatori italiani» (1873);
• F. K., «Nasza historyozofja» («Ateneum», 1876);
• Marselli, «Scienza della storia» (1873);
• К. Мауr, «Die phil. Geschichtsauffassung der Neuzeit» (1877);
• Rosenkranz, «Das Verdienst der Deutschen um die Ph. d. G.» (1835);
• Рапопорт , «Ф. истории в ее главнейших течениях» (1899);
• Benloeu, «Les lois de Phistoire» (1881);
• Bernheim, «Geschichtsforschung und Geschichtphilosophie» (1872);
• Biedermann, «Ph. der Gesch.» (1884);
• Bossuet, «Discours sur Phist. universelle»;
• Buchez, «Introduction à la science de l’histoire ou science des développements de l’humanité» (1833);
• Buckle, «Hist. of civilisation in England»;
• Bunsen, «Gott in der Geschichte» (1857);
• Cieszkowski, «Prolegomena zur Historiosophie» (1838);
• A. Comte, «Cours de Phil. positive» (томы V и VI), и его же, «Système de politique positive» (т. III);
• Condorcet, «Esquisse d’un tableau historique des progrès de l’esprit humain» (1794);
• V. Cousin, «De la phil. de l’hist.»;
• Doergens, «Ueber das Bewegungsgesetz der Geschichte» (1878);
• Ehrenfeuchter, «Entwickelungsgesch. der Menschheit, besonders in ethischer Beziehung» (1845);
• Eyth, «Ueberblick der Gesch. vom Christi. Standpunkt» (1853);
• Ferrari, «Essai sur le principe et les limites de la phil. de Phist.» (1843);
• Fichte, «Grundzüge des gegenwärt. Zeitalters»,
• Fontana, «Idea per una fil. della st.» (1876);
• Fortmann, «Ueb. das wesen und die Bedeut, der hist. Entwick.» (1840);
• Th. Funck, «Phil. et lois de Phist.» (1859);
• Görres, «Ueb. Grundlage, Gliederung und Zeitfolge der Gesch.» (1830; 2 изд., 1880);
• Guirand, "Ph. catholique de l"hist." (1841);
• Gruizot, «Hist. de la civil. en Europe»;
• Hegel, «Ph. der Gesch.»;
• Herder, «Ideen zur Ph. der Gesch. der Menschheit» (1785);
• Hermann, «Prolegomena zur Ph. der Gesch.» (1849); его же, «Zw ölf Vorlesungen ü b. Ph. der G.» (1850); его же, «Ph. der Gr.»;
• Iselin, «Phil. Muthmassungen üb. die G. der Menschheit» (1764, 2-е изд., 1786);
• Kant, «Idee zu einer allgem. Geschichte» (1784);
• Krause, «Die reine d. i. allgem. Lehenlehre und Ph. der Gesch.» (1843); его же, «Vorles. üb. angewandte Ph. d. Gesch.» (1885);
• Lasaulx, «Neuer Versuch einer alten auf die Wahrheit der Thatsachen gegründ.Ph. de G.» (1856),
• Laurent, «Ph. de l’hist.» (1870);
• P. Leroux, "L"humanité, son principe et son avenir" ;
• Lessing, «Die Erziehung des Menschengeschlechts»;
• Lotze, «Mikrokosmos» (1864);
• Mehring, «Die philosophisch-kritisch. Grundsätze der Selbst-Vollendung oder die Geschichts-Phil.» (1877);
• Jules Michelet, "Principes de la phil. de. l"histoire" ;
• Molitor, «Ph. der Gresch. mit vorzüglicher Rücksicht auf die Kabbalah» (1857);
• Pestalozzi, «Meine N’achforsch. über den Gang der Natur in der Entwickelung des Menschengeschlechts» (1787);
• Pöhtz, «Grundlinien zur pragm. Weltgesch., als ein Versuch sie auf ein Princip zurückzuführen» (1795);
• Quinet, «Introd. à la ph. de l’hist. de l’humanité» (1825);
• Eenouvier, "Introd. à la ph. analytique de l"hist." (1864):
• Rocholl, «Ph. der G.» (1878); Rottels, «Gottes Erziehung des mensch. Gescht. oder auch eine d. G.» (1859);
• Sarcus, "Et. sur la Ph. de l"hist." (1859);
• Schelling, «Ist eine Ph. d. G. möglich»;
• Schildener, «Der Process der Weltgesch als Grundlage der Metaphysik» (1854);
• Fr. Schlegel, «Ph. d. Gr.» (1829);
• Stutzmann, «Ph. d. G. der Menschheit» (1808);
• Turgot, "Sur les progrès successifs de l"é sprit humain" ; его же, "Plan de deux discours sur l"hist. univ." ;
• Vera, «Introduzione alla fil. della storia» (1869);
• Vico, «Scienza nuova dell" origine delle nazioni» (1726);
• Weguelin, «Sur la Ph. de l’hist.» («Νο uv. mem. de l’Acadé mie de Berlin» за 1770-76 гг.);
• Wronski, «Phil. absolue de l’hist.» (1852).

Русские соч. историко-философ. содержания указаны в соотв. ст. Новейшие (после 1880 г.) историологические работы:

• Barth, «Dje Ph. der Gesch., als Sociologie» (1897; есть рус. пер.);
• L. Bourdeau, "L" histoire et les historiens. Essai critique sur l"histoire considérée comme science positive" (1888);
• K. Breysig, «Aufgabe und Masstä he einer allgem. Geschichtsschreibung» (1900);
• H. Кареев, «Основные вопросы философии истории» (1883); его же, 1) «Теоретические вопросы исторической науки», 2) «Задачи социологии и теории истории», 3) «Философия, история и теория прогресса» (в «Историко-философских и социол. этюдах»);
• Lacombe, "De l"histoire consid éré e comme science" (1894; рус. пер. - «Социологические основы истории», 1895);
• О. Lorenz, «Die Geschichtswissenschaft in Hauptrichtungen und Aufgaben» (1886); его же, «Die material. Geschichtsauffassung» (1897);
• Милюков, «Очерки по истории русской культуры» (т. 1, введение);
• П. Лавров (под псевд. Арнольди), «Задачи понимания истории»;
• Ratzenhofer, «Die sociologische Erkenntniss»;
• Simmel, «Die Probleme der Geschichtsphilosophie; eine Erkenntnisstheoretische Studie» (1892);
• P. Виппер, «Несколько замечаний о теории исторического познания» («Вопр. филос. и психол.», 1900);
• Xenopol, «Les principes fondamentaux de l’histoire» (1899)

и др. Сочинения в духе эконом. матер. и критические работы о нем будут указаны в статье об Экономич. мат.

О естественно-исторических условиях истории см.

• Du-Bois-Reymond, «Culturgeschichte und Nat urwissenschaft»; Rickert, «Culturwiss. und Naturwiss.»;
• Bertillon, «De l’influence du milieu» ;
• Durand, «De l’influence des milieux sur les caractè res des races de l’homme» ;
• Бер, «О влиянии внешней природы на социальные отношения отдельных народов и на историю человечества»;
• Peschel, «Einfluss der Ländergestaltung auf die menschliche Gesittung»;
• L. Metchnikoff, "La civilisation et les grands fleuves historiques" (1889).

По вопросу о роли личности в ucmopuu:

• H. Barr, «Essais sur la science histoire. La méth. statistique et la question des grands hommes» «Νοuv. R.», 1890); Bourdeau (назв. выше);
• Bombard, "La marche de l"humanité et les grands hommes d"après la doctrine positive" (1900);
• Carlyle, «On heroes, hero-worship and the heroic in history» (есть русск. пер.);
• Joly, «La psychologie des grands hommes» ;
• H. Кареев, «Сущность истор. процесса и роль личности в истории» (1890); его же, «Историческая философия в Войне и мире с точки зрения развития культуры» (1902);
• L. Ward, «Dynamic Sociology» (1883).

Новейший спор о старом и новом направлениях в ucmopuu:

• К. Lamprecht, «Alte und neue Richtungen der Geschichtswissenschaft» (1896)
• и целый ряд статей в «Zukunft» за 1896-97 гг., «Hist. Zeitschr.», «Deutsch. Zeitscbr. f. Geschichtswiss.» и «Jahr buch für Nationaloek.»;
• O. Hintze, «Ueber individual. und kollekt. Geschichtsauffassung» («Hist. Zeitsch.», 1896; там же статья Meinecke);
• F. Rachfall, «Ueber die Theorie einer kollektivistischen Geschichtswiss.» («Jahrbuch f. Nationaloek.», 1897);
• Breisig, «Ueber Entwickelungsgeschichte» («Deutsch. Zeitschr. f. Geschichtswiss.», 1896);
• H. Pirenne, «Une polé mique histor. en Allemagne» («Rev. hist.», 1897);
• A. Малинин, «Старое и новое направление в истор. науке» (1900).

Н. Кареев.

В статье воспроизведен материал из

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ - концепция в составе философского знания, нацеленная на осмысление исторического процесса в целом и анализ методологических проблем исторического познания. Строя модель исторического процесса, Ф.И. разрабатывает определенную трактовку специфики исторической реальности, смысла и цели истории, основных движущих сил истории и механизмов их действия, соотношения исторической необходимости и человеческой свободы, единства и многообразия истории и т.п. Исторический процесс развития общества всегда являлся предметом размышлений философов; яркие образцы философско-исторической мысли представлены в античной (Полибий), древнекитайской (Сыма Цянь), средневековой (Августин) культурах, однако классические формы Ф.И. были созданы в европейской философии 18 - первой половины 19 вв. Сам термин «Ф.И.» был введен Вольтером для обозначения суммативно-обобщен-ного представления об истории. Деятелями позднего Просвещения Тюрго и Кондорсе была создана концепция прогресса как смысла истории. Гердер, утверждая единство принципов исторического развития всего человечества, разработал трактовку всемирной истории как единого процесса. Концепция Гегеля - высшее достижение классической Ф.И. - представляет исторический процесс как обладающий провиденциальной разумностью. История, разворачивающаяся исключительно в духовной сфере, совершается как необходимое движение за спиной индивидуумов: энергия сталкивающихся между собой частных интересов используется историей для достижения своих собственных высших целей; разум истории, скрытый за внешним хаосом и неразумием, открывается лишь философскому взгляду. Подчеркнуто умозрительный характер гегелевской концепции истории, ее оторванность от конкретного исторического материала и реальной практики исторического познания уже в середине 19 в. стали предметом критики. Альтернативной крайностью является марксизм, предпринявший попытку радикального «заземления» истории: согласно социальной концепции марксизма, история образуется практической деятельностью человека, удовлетворяющего свои материальные потребности; в основе истории лежит эмпирически наблюдаемое развитие общественных производительных сил. Бурный рост исторического знания в 19 в. в значительной степени обесценивал философско-умозритель-ный подход к постижению истории, Ф.И. все чаще предстает как философия исторической науки. В частности, в конце 19 - начале 20 вв. широкое распространение получила неокантианская Ф.И. (Виндельбанд, Риккерт), анализирующая методологическое своеобразие исторического познания и усматривающая его в индивидуализациях - в противовес генерализирующей направленности наук о природе. Проблемы логической организации исторического знания вышли на передний план в аналитической Ф.И. (Поппер, К. Гемпель). Потребность в прояснении смысла истории перед лицом масштабных исторических катастроф реактивировала в первой половине 20 в. онтологическую составляющую Ф.И. - появились «морфология культуры» Шпенглера, концепция «осевого времени» Ясперса, грандиозный исторический синтез Тойнби. Однако от классической Ф.И. эти концепции отличаются ощущением негарантированности и возможной иррациональности истории. Для второй половины 20 в. характерно вытеснение истории из исторического сознания: во-первых, конкретный материал, накопленный современной исторической наукой, стал столь обширен и разнороден, что его уже невозможно вписать в некую единую модель исторического процесса; во-вторых, современная историческая наука весьма эффективно осуществляет анализ методологических проблем собственными силами - без обращения к философии; в-третьих, в определении ведущих тенденций исторического развития на передний план выходит интенсивно развивающаяся футурология. (см. также: ИСТОРИЯ , ИСТОРИЦИЗМ , СОЦИАЛЬНЫЙ РЕАЛИЗМ , СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ).

Новейший философский словарь. - Минск: Книжный Дом . А. А. Грицанов . 1999 .

Смотреть что такое "ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ" в других словарях:

Раздел философии, дающий филос. интерпретацию исторического процесса. Элементы филос. осмысления истории содержались еще в антич. филос. и историографических работах. В Средние века филос. исследование истории не отделялось сколько нибудь ясно от … Философская энциклопедия

философия истории - ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ философское исследование истоков, сущности, процессуальной формы истории и смысла исторического бытия; методология познания истории. В первом случае рассмотрению подлежит непосредственно само прошлое, во втором… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

Раздел философии, занимающийся проблемами смысла истории, ее закономерностями, основным направлением развития человечества и историческим познанием. Представители философии истории (термин ввел Вольтер) объявляли движущей силой истории… … Большой Энциклопедический словарь

- ’ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ’ работа Риккерта (1904). По мысли Риккерта, исследователю истории необходимо учитывать ту особенность понятийных структур, согласно которой в любом понятии обязательно отражается специфическая телеология. Так, формальные… … История Философии: Энциклопедия

Англ. philosophy of history; нем. Geschich tsphilosophie. Область философского знания, охватывающего онтологические вопросы истор. процесса такие как смысл и направленность истории, расчленение и последовательность основных истор. эпох, специфика … Энциклопедия социологии

Учение, определяющее понимание истории, как науки о развитии обществ. форм и о законах человеческого прогресса. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Павленков Ф., 1907 … Словарь иностранных слов русского языка

Раздел философии, призванный ответить на вопросы об объективных закономерностях и духовно нравственном смысле исторического процесса, о путях реализации человеческих сущностных сил в истории, о возможностях обретения общечеловеческого единства … Википедия

Философия истории - 1) раздел философии, исследующий предельные основания и смысл человеческой истории. Термин Ф. и. введен в употребление Вольтером. Для рус. мыслителей характерен повышенный интерес к философско исторической проблематике России, стремление… … Русская Философия. Энциклопедия

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ - Предметом этой области философии является историческое измерение человеческого бытия и возможность его осознания и познания. Термин ввел в философию Вольтер (так называлась одна из его работ). В Ф.и. осмыслению подвергается определенный аспект… … Современная западная философия. Энциклопедический словарь

Философская дисциплина, предметом которой является истолкование смысла истории, исследование её закономерностей и структур, а также возможностей и границ исторического познания. Возникла в новое время (термин ввёл Вольтер, как специальная… … Энциклопедический словарь

Введение.

1. История и философия истории.

2. Основные характеристики исторического процесса.

3. Человек как субстанция исторического процесса.

Заключение.

ВВЕДЕНИЕ

С момента своего возникновения философия играла решающую роль в формировании мировоззрения людей. Она боролась за свое место в духовной жизни общества. Ей пришлось очень тяжело, когда в средние века тиология подчинила её себе. В Новое время философия вырвалась оков христианства и снова заняла важное место в обществе. Причем рациональная философия оттеснила остальные философские течения и направления. Она помогала людям правильно ориентироваться в сложной сети общественной жизни, находить пути выхода из тупиковых ситуаций. Она по-прежнему выполняла важные мировоззренческие функции.

Термин «философия истории» был введен французским просветителем Вольтером в 18 веке. Он считал, что историк не просто должен описывать события, излагать их в хронологической последовательности, а философски истолковывать исторический процесс, рефлексировать над его бытием. Впоследствии этот термин вошел в научный оборот.

Философию истории можно излагать по-разному. Одни исследователи дают широкую панораму всего исторического процесса. Другие главное внимание обращают на теоретическое наследие крупнейших философов истории. В этой работе используется проблемное изложение материала. Такой подход дает возможность охватить наиболее фундаментальные проблемы философии истории, дать их комплексный и всесторонний анализ.

1. ИСТОРИЯ И ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

«Память не восстанавливает прошлое таки, каким оно было, она преображает это прошлое, идеализирует его в соответствии с ожидаемым будущим».

М.А. Бердяев.

Философия истории не есть ни историческая наука отдельных государств и народов, ни универсальная или всемирная история. Она «не поздний плод науки, постепенно обнаруживаемая проблема, которая с самого начала лежала во всяком случае в представлении о науке. Она возникла именно тогда, когда в ней нуждались, когда ее потребовала необходимость, возникшая в мировоззрении. Она относится скорее к области мировоззрения, чем исторического исследования, и оба они сблизились лишь в тот момент, когда размышление о существенных целях духа потребовала знания истории, а история – включения в философское мышление» - Э. Трельч. Последняя тоже изучает все человечество, но изучает не философски, т.е. не дает философского обобщения всего исторического процесса, а исторически, т.е. каждый социальный организм рассматривается во всем своем богатстве и конкретном проявлении. . В курсе всемирной истории, например, изучаются все страны мира, но изучаются конкретно, в хронологическом порядке и изолированно. Так, в истории Древнего мира рассматриваются наряду с первобытными племенами сложившиеся уже государственные образования (Китай, Индия, Персия, Греция, Рим и т.д.), которые, хотя и имели некоторые общие черты, тем не менее представляли самостоятельные социальные организмы. Историк главное внимание обращает не на их универсальные черты, а на специфические характеристики. Философ же истории ищет в первую очередь именно то, что объединяет все социальные организмы, то, что им присуще как человеческим сообществам.

Историческая наука в отличии от философии истории должна соблюдать временную последовательность событий и исторических фактов. Если философия истории есть сущность, схваченная во времени, т.е. такая сущность, которая постоянно меняется, но тем не менее сохраняется, то историческая наука есть изложение фактов и событий в хронологическом порядке. Философия истории имеет определенный категориальный и понятийный аппарат, посредством которого дается философско-историческое изложение исторического процесса(прогресс, регресс, социальный детерминизм, цивилизация, закон, формация, общественные отношения, географический фактор, разум, способ производства, производительные силы, производственные отношения, историческое объяснение, менталитет, самосознание, историческое сознание и т.д.). Она теорией высшей абстракции, но абстракцией глубокой, адекватно отражающей объективную действительность. Философско-историческая дисциплина необходима, так как она позволяет создать некую теоретическую картину человеческого общества, помогает людям правильно ориентироваться в сложной сети общественной жизни, делать соответствующие выводы из опыта прошлого. Но люди редко извлекают полезные уроки из прошлого. Гегель писал, что «правителям, государственным людям и народам с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учит, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее».

Некоторые историки полагают, что историческая наука, подобно философии истории, имеет свои собственные категории и является такой же теоретической дисциплиной, как и философия истории. Так, М.А. Барг в качестве таких категорий выделяет следующие понятия: «всемирно-исторический», «локально-исторический», «целостность», «структура», «процесс» и др. А саму историю определяет так: »Историческая наука изучает закономерности пространственно-временного развертывания всемирно-исторического процесса, или, что то же, закономерности всемирно-исторического развития человечества как равнодействующих внутриформационных и межформационных взаимодействий этнополитических общностей, являющихся носителями своеобразия этого развития». Но с такой дефиницией трудно согласиться. Перечисленные М.А. Баргом категории, по существу, успешно используются и в философии истории, что, конечно, не исключает их применения в исторической науке.

Историческая наука – это теория среднего уровня, то есть теория средней абстракции, и поэтому не может заниматься теоретической разработкой таких высоких абстрактных понятий, как закон и категория.

В связи с анализом соотношения философии истории и исторической науки нельзя не остановиться на одном важном вопросе – о ценностной ориентации исторической науки. Все общественные дисциплины так или иначе имеют мировоззренческий характер. Но в силу специфики самой исторической науки на ее выводах и обобщениях очень сказываются мировоззренческие позиции исследователя. Один и тот же факт можно изложить по-разному в зависимости от политической ориентации. Из-за этого исторические выводы часто теряют свою научность, поскольку научные результаты должны носить объективный и непротиворечивый характер.

Немецкий философ Гердер написал обширный труд «Идеи к философии истории человечества», в котором дается широкая панорама всей мировой истории. Как пишет немецкий просветитель, его интересовала наука, которая описывала бы всю историю человечества, начиная с его зарождения. В качестве такой науки для Гердера выступает философия истории. Философско-историческое произведение Гердера сыграло важнейшую роль в становлении философии истории как особой дисциплины.

Собственно философией истории занимался великий Гегель. Он ввел термин «всемирная философская история», под которым подразумевал общие размышления о философии истории. Он разделил всю историографию на три вида:

1) первоначальная история;

2) рефлективная история;

3) философская история;

Представители первоначальной истории, к которым Гегель причисляет Геродота и Фукидида, излагали исторические события, свидетелями которых сами были. Содержание трудов таких историков пространственно ограничено, так как излагалось то, что их окружало и что сами видели.

В рефлективной истории изложение материала уже не связывается с участием историка в описываемых событиях. Эту историю великий философ разбил на определенные виды.

Всеобщая история. При описании истории какого-нибудь народа, государства или всего мира главной задачей историка является обработка исторического материала с точки зрения собственного духа, отличающегося от духа материала. Он должен иметь определенные6 принципы, служащие ему в качестве методологии анализа материала.

Прагматическая история. Она предполагает описание прошлого с позиции настоящего. События, пишет Гегель, различны, но в них есть нечто общее и внутреннее. Благодаря прагматическим рефлексиям рассказы о прошлом наполняются современной жизнью.

Критическая история. В данном случае, по выражению Гегеля, излагается не сама история, а история истории, дается оценка исторических трудов, устанавливается их истинность и достоверность.

Философская история. Этот вид представляет собой переход к философской истории, когда исследователь руководствуется при изложении материала некоторыми общими философскими принципами. Философская история, или философия истории, «означает не что иное, как мыслящее рассмотрение ее» - Гегель.

По мысли Гегеля, философия истории ищет некие общие принципы в истории, которые присущи всей мировой истории. Главным из этих принципов является разум. В данном случае немецкий мыслитель под разумом понимает закономерности развития исторического процесса. С его точки зрения, все действительное разумно и все разумное действительно. Разумно то, что необходимо и закономерно, а то, что необходимо и закономерно, в то же время действительно.

Философия истории, продолжает Гегель, показывает, как народы и государства стремились к свободе, как ради нее в течении долгого исторического времени приносились всевозможные жертвы. Вместе с тем она рассматривает средства достижения свободы. С этой целью она изучает действительную историю людей, действия которых вытекает из их потребностей, страстей и интересов, играющих доминирующую роль. Кроме того, задачей философии истории и выяснение, как сам Гегель выражается, того материала, в котором осуществляется разумная цель. Таким материалом оказывается сам субъект со своими потребностями. Но он живет в том или ином государстве, и поэтому государство тоже должно находиться в центре внимания философии истории, хотя подробное изложение государства должно даваться в философии права.