14 октября 1947 года в Марселе состоялась торжественная закладка здания, получившего не только прозаическое наименование «марсельский жилой комплекс» (Жилой комплекс в Марселе), но и поэтическое - «Лучезарный дом». Марсельскому жилому комплексу суждено было стать вехой в истории гражданской архитектуры XX века.

Коллективное и индивидуальное. Главную свою задачу при создании «жилой единицы» знаменитый видел в их гармоническом сочетании. Человечество примеры подобной гармонии знает: в восточных ашрамах , западных монастырях… Портовому Марселю предстояло присоединиться к этому ряду. Идеальными объектами, объединяющими функцию и образ («эстетика чистых форм, точности, волнующих соответствий»), для Корбюзье всегда были аэропланы, лайнеры. И поэтому он проектирует, а затем выстраивает здание для 1600 жильцов, похожее на океанский лайнер (сам автор назвал его «величественный Корабль»). Вот параметры дома: «длина… 140 м, ширина корпуса 24 м, высота 56 м».

Из оконных и дверных проемов каждой квартиры-“каюты” (а их 337!) - захватывающий вид. С открытых лоджий благодаря плотным перегогодкам не видно соседей, частная жизнь - святое! Лоджии, куда выходят двери гостиных, снабжены к тому же козырьками: Марсель - город южный, солнечный. Гостиная - высокая, вдвое больше помещений, которые ориентированы на другую сторону дома к маленькому балкону на противоположном фасаде.

Квартирный “пазл” (впрочем, в стереометрии лучше сравнить такую шанировку с конструктором «лего») от этажа к этажу сопрягается противоположными сторонами. Таким оразом, двойная высота гостиных располагается то над, то под «одномерными» пространствами, а потому общая «конструкция» сдвоенной ячейки равна трем этажам. Хозяева и гости некоторых квартир попадали в них с антресольного уровня гостиных, других же - из дверей нижнего уровня. Связью им служит внутренний проход, проложенный по среднему этажу-уровню. Для всего дома предусмотрены пять таких общих коридоров, что оказалось вполне оптимальным решением.

В квартирах жилого комплекса в Марселе Корбюзье спланировал и вместительные встроенные шкафы, и столы (столовый и кухонный рабочий), и для ванных - шкафы и туалетные столики, которые соответствовали общей пропорциональной системе. Но предложенных 23 вариантов квартир оказалось недостаточно. Жильцам хотелось свободы переустройства пространства, например расширения детских спален, которые выглядели уж точно как тесные каюты (180 сантиметров шириной). Кухни располагались в середине квартир, а потому возникали претензии в связи с их недостаточной освещенностью.

Седьмой и восьмой этажи - магазины: шопинг, не выходя в город, в местных «пассажах». «Здесь расположены булочная, мясная лавка, овощной магазин, кондитерская, прачечная и т. д.». (Можно себе представить разочарование владельцев «торговых точек», в которые ограничен приток покупателей «со стороны».)

Коммуникативная зона распространялась на спортивный зал и некоторые другие пространства общим числом 26 (по словам мэтра, «26 видов общего обслуживания»). Однако этим и ограничился архитектор, исключив из своих «предложений» места для собраний и общественных организаций (мир устал от политики).

На крыше, как на палубе, лестницы-трапы и смотровые площадки, шезлонги и бассейн, детская площадка прогулочные зоны с беговой дорожкой. К здоровому образу жизни архитектор относился со всей серьезностью. На упрек писательницы Гертруды Стайн по поводу крутизны лестницы в вилле, которая была выстроена для ее брата, архитектор ответил: «Так и задумано, лестница ведет на крышу, на площадку для солнечных ванн - это часть моциона, физкультура…» Зона кровли в марсельском жилом комплексе также включала странные объемы, скрывающие выходы коммуникаций и напоминающие пароходные трубы, рубки и другие палубные сооружения.

Когда-то «Дорифор» Пориклета послужил великому мотелю классической Греции «наглядным пособием», илллюстрацией к выведенной им мерной системе пропорций человеческого тела. В середине XX века жилой дом в Марселе стал для Корбюзье реальной возможностью воплотить свои теоретические выкладки, связанные с поисками гармонического пропорционирования. Речь идет о доме для человека, соразмерном человеку. То есть, по формулировке архитектора, об опыте «соразмерной масштабу человека всеобщей гармоничной системы мер, применимой как в архитектуре, так и в механике», о модулope (название было придумано в 1945 году). В основу системы была заложена высота человека среднего роста с поднятой рукой. Изначально Корбюзье предложил ориентироваться на 2,20 метра. В окончательный вариант была взята высота 2,26 метра (1940-е годы, увы, не предполагали будущих акселератов). Математическая модель включала построение двух квадратов со сторонами 1,13 метра, составлявших прямоугольник, внутрь которого вписывался прямой угол. Этот последний делит прямоугольник ровно посередине.

Но высота вписанного третьего квадрата делится вершиной прямого угла по золотому сечению. Интуитивные прозрения Корбюзье, который с молодости не дружил с математикой, оказались уточненными и подтвержденными его образованными сподвижниками и обнаруживают в проверенном веками золотом сечении с в ряде Фибоначчи. Ничего мистического сам архитектор не вкладывал в свои выводы, считая модулор всего лишь рабочим инструментом, позволяющим связать человеческое начало с рационально-технократическими нуждами. Интересно, что предложение мастера по гармоничному пропорционированию современной архитектуры оказались «соразмерными» системе пропорций Витрувия, античного канона древнеримского зодчего, труды которого сделались своего рода учебником для следующих поколений.

То, что за основу была взята минимальная исходная величина 2,26 метра, архитектор намеревался компенсировать рациональным использованием пространства. И здесь также вспоминались скромные каюты океанского судна - ничего лишнего, но при этом техническая оснащенность необходимым оборудованием.

В соответствии с модулем был рассчитан шаг колонн дома - 4,19 метра (расстояние 366 сантиметров плюс толщина конструкции 53 сантиметра). Не следует забывать, что «пять отправных точек современной архитектуры» оставались для Корбюзье непреложной истиной земле возвращалось таким образом занятое объемом постройки пространство.

Насколько модулор был принципиально важен для зодчего, косвенно подтверждает эмблема, увековеченная в контррельефе на бетонной стене дома - схематическая фигура человека с поднятой рукой. Человеческое начало - вот основа его новой геометрии. Что же касается грубого материала, бетона, который, как чуть позже в , перестав быть «обновкой», переставал быть и «нарядным», то Корбюзье говорил о не следующим образом: «Дефекты всех частей сооружения кричат об одном! Случайно у нас нет денег! Но даже с деньгами проблема устранения дефектов выглядит неразрешимой… Открытый бетон показывает малейшие случайности в опалубке, стыки между планками, волокна и сучки дерева и прочее… Но ведь у мужчин и женщин вы не замечаете морщин и родимых пятен, кривы носов, бесчисленных странностей… Дефекты гуманны они - это мы сами, наша повседневная жизнь». Более того, без дополнительной обработки железобетон причислен Корбюзье и его командой «к числу благородных материалов». «Игра между грубостью и изяществом действительно состоялась. Особую ноту изящества внесла палитра мондриановского неопластицизма -боковые стенки лоджий украсились яркими локальными («чистыми») красками - красной, синей, желтой. Веселые цветные прямоугольники в солнечном свете смотрятся как праздничные флажки на суднах в морских просторах. А грубые железобетонные поверхности обладали пластичностью, недоступной тщательно обработанным материалам.

Следует вспомнить о времени, когда возводился жилой комплекс в Марселе, - после самой кровопролитной войны в истории человечества. Тогда станет ясно, почему человечески модуль стал знаком особого символического наполнения, казалось бы, элементарных архитектурных форм. И оценить гуманистический смысл сотворенного.

Начало 50-х годов — это начало нового периода у Корбюзье, характерного радикальным обновлением стиля.
Он уходит от аскетизма и пуристской сдержанности своих прежних произведений. Теперь его почерк отличается богатством пластических форм, фактурной обработкой поверхностей. Построенные в эти годы здания вновь заставляют говорить о нём.

Ле Корбюзье

Марсельский блок. Общий вид

Марсельский блок. Боковой фасад

Марсельский блок. Фасад и наружная лестница

Период «нового пластицизма» — 1950-1965

Прежде всего это Марсельский блок (1947-1952) — многоквартирный жилой дом в Марселе, расположенный особняком на просторном озеленённом участке. Корбюзье использовал в этом проекте стандартизированные квартиры «дуплекс» (в двух уровнях) с лоджиями, выходящими на обе стороны дома.
Изначально Марсельский блок был задуман как экспериментальное жилище с идеей коллективного проживания (своего рода коммуна).
Внутри здания — в середине по его высоте — расположен общественный комплекс услуг: кафетерий, библиотека, почта, продуктовые магазины и прочее. На ограждающих стенах лоджий впервые в таком масштабе применена раскраска в яркие чистые цвета — полихромия.
В этом проекте также широко применялось пропорционирование по системе «Модулор».

Квартиры "дуплекс" (в двух уровнях) с лоджиями

Марсельский блок. Терраса

Марсельский блок. Терраса

Подобные Жилые Единицы (частично видоизменённые) были возведены позже в городах Нант-Резе (1955), Мо (1960), Брие-ан-Форе (1961), Фирмини (1968) (Франция), в Западном Берлине (1957).
В этих постройках воплотилась идея «Лучезарного города» Корбюзье — города, благоприятного для существования человека.

Наброски системы "Модулор"

Город Чандиграх. Общий вид

Город Чандиграх. Капитолий. На переднем плане Ассамблея. На заднем - Секритариат

В 1950 году по приглашению индийских властей штата Пенджаб Корбюзье приступил к осуществлению самого масштабного проекта своей жизни — проекта новой столицы штата, города Чандигарх.
Город, включающий административный центр, жилые кварталы со всей инфраструктурой, школы, гостиницы и пр., строился в течение примерно десяти лет (1951-1960, достраивался на протяжении 60-х гг.).

Город Чандиграх. Ассамблея. Общий вид

Город Чандиграх. Ассамблея. Крыша

Город Чандиграх. Ассамблея. Вид на крышу

Сотрудничали с Ле Корбюзье в проектировании Чандигарха архитекторы из Англии, супруги Максвелл Фрай и Джейн Дрю, а также Пьер Жаннере, — они были тремя Главными архитекторами, которые осуществляли надзор за строительством. С ними работала также большая группа индийских архитекторов во главе с М. Н. Шарма.

Город Чандиграх. Дворца Правосудия

Город Чандиграх. Дворца Правосудия. Интерьер

Постройки, спроектированные непосредственно самим Корбюзье, относятся к Капитолию, административному центру города. Это здания Секретариата, Дворца Правосудия и Ассамблеи. Каждое из них отличается яркой характерностью образа, мощной монументальностью и представляет собой новое слово в архитектуре того времени. Как и в Марсельском блоке, для наружной отделки в них применена особая технология обработки бетонной поверхности, так называемый «beton brut» (фр. необработанный бетон). Эта техника, ставшая особенностью новой стилистики Ле Корбюзье, была подхвачена позже многими архитекторами Европы и стран других регионов, что позволило говорить о возникновении нового течения «брутализм».

Город Чандиграх. Секритариат

Город Чандиграх. Секритариат. Фрагмент фасада

Строительство Чандигарха курировал Джавахарлал Неру, первый премьер-министр независимой Индии.
Город был создан проектировщиками целиком «от нуля», на новом месте, к тому же для цивилизации иного типа, нежели западные. В целом это был совершенно новый, неизученный опыт. Последующие оценки в мире этого градостроительного эксперимента весьма разноречивы. Тем не менее, в самой Индии Чандигарх считается сегодня одним из самых удобных и красивых городов.
Помимо этого, в Индии по проектам Корбюзье было возведено несколько зданий в городе Ахмадабад (1951-1957), — также весьма оригинальных и по пластике и по внутреннему решению.

Город Чандиграх. Секритариат. Фасады

Город Чандиграх. Ассамблея. Входная группа

Пятидесятые-шестидесятые годы — время окончательного признания Ле Корбюзье. Он увенчан лаврами, засыпан заказами, каждый его проект реализуется. В это время построен ряд зданий, закрепивших его славу европейского архитектора-авангардиста № 1. Главные из них — капелла Роншан (1955, Франция),
Бразильский павильон в студенческом городке в Париже, комплекс монастыря Ля Туретт (1957-1960), здание Музея западного искусства в Токио (1959). Здания, очень разные по своему архитектурному образу, пластическому решению, объединяет одно — это все оригинальные, новаторские для своего времени
произведения архитектуры.

Капелла Роншан. Общий вид

Капелла Роншан. Фасад. Фрагмент крыши

Комплекс монастыря Ля Туретт

Комплекс монастыря Ля Туретт

Здание Музея западного искусства в Токио

Здание Музея западного искусства в Токио. Интерьер

Одна из последних крупных работ Корбюзье — построенный в США культурный центр Гарвардского университета, Карпентер-центр визуальных искусств (1959-1962). В этом сооружении, в его броских непривычных формах, воплотился весь многообразный опыт Корбюзье последнего периода. Это практически единственная постройка Ле Корбюзье на территории Северной Америки
(с официально зафиксированным авторством).

Карпентер-центр визуальных искусств

Карпентер-центр визуальных искусств. Фрагмент фасада

Корбюзье скончался в возрасте 78 лет, на мысе Кап-Мартин, у Средиземного моря, где он жил в своем летнем домике La Cabanon. Это крошечная резиденция, служившая ему долгое время местом отдыха и работы, представляет собой своеобразный образец минимального жилища по Корбюзье.
Помимо архитектурного наследия, Корбюзье оставил после себя множество произведений пластического искусства и дизайна — картин, скульптур, графических работ, а также образцов мебели. Многие из них хранятся в собрании, который находится в построенной им вилле Ла Роша/Жаннере, в Париже.
А также в павильоне Хейди Вебер в Цюрихе (Центр Ле Корбюзье), выставочном здании в стиле хай-тек, возведённом по его же проекту.

Павильоне Хейди Вебер в Цюрихе (Центр Ле Корбюзье)

Павильоне Хейди Вебер в Цюрихе (Центр Ле Корбюзье). Интерьер

Кол-во страниц 878 | Язык Французский | Формат PDF | Качество StandardQuality | Размер 279 Mб

Расцвет творчества Ле Корбюзье, 1938-1952. «Жилая единица» в Марселе. «Модулор»

В период 1938-1952 гг. Ле Корбюзье переключается на разработку крупных проектов, имеющих важнейшее социально-художественное значение. Вторая мировая война изменила мировосприятие великого архитектора, он продолжал использовать прежние идеи, однако в работах, наряду с рассудочностью, стала заметна эмоциональность, выразившаяся в усложнении фактуры построек, появлении скульптурности архитектурных образов.

В своем видении современного большого города, в котором царит хаос, Ле Корбюзье прокладывал магистрали через установившуюся ткань городского организма, уничтожал целые кварталы и создавал их заново. Осуществление таких радикальных мероприятий в натуре, разумеется, нелегкое дело. Однако многие из этих гигантских проектов, например второй проект для Алжира 1942 г., будет иметь большее значение для будущих планировщиков, чем постепенная лоскутная реконструкция.

В 1938-1952 гг. Ле Корбюзье создал три крупных проекта: общественный центр Сен-Дье (1945), "Жилую единицу" в Марселе (1947-1952) и Капитолий в Чандигархе (1952).

За время с 1947 по 1952 г. на окраине Марселя был построен дом «Жилая единица», в котором социальное воображение получило трехмерное выражение. Марсельцы называют его просто «домом Ле Корбюзье».

Проблема жилищного строительства принимает все более широкое значение, не ограничиваясь изолированной жилой ячейкой. Архитектор, так же как и градостроитель, должен стремиться к установлению активных связей между индивидуальной и общественной сферами жилища.

Смелость «Жилой единицы» заключается не в том, что под одной крышей поселено около 1600 человек, и даже не в том, что было создано 23 различных типа для 337 квартир - от однокомнатной квартиры до квартиры «для семей с восемью детьми».

Новаторство проекта заключается скорее в его обширных общественных учреждениях. Наиболее интересно в этом здании размещение торгового центра примерно в середине по высоте здания. Эту центральную торговую улицу можно сразу узнать по солнцезащитным экранам высотой в два этажа. Вместе с вертикальными рядами квадратных окон лестничных клеток в середине они определяют масштабность и выразительный облик всего здания. На этаже торгового центра помещаются самые разнообразные магазины, прачечная, химчистка, дамская и мужская парикмахерские, почта, газетные киоски, рестораны и небольшая гостиница. На верхнем, 17-м этаже расположены ясли на 150 детей. Пандус ведет непосредственно на террасу на крыше с комнатой отдыха, плескательным бассейном и рядом привлекательных площадок для игр. Другая часть террасы на крыше предоставлена взрослым. На ней имеется частично крытая площадка для гимнастики и открытая спортивная площадка; в северном торце здания большая бетонная плита служит защитой от сильного северного ветра - мистраля, а также фоном для театральных представлений на открытом воздухе.

Прием был использован другими архитекторами по всему миру. Однако они не учитывали природно-климатические условия. Детский сад на крыше марсельской "жилой единицы" (Ле Корбюзье, 1947--1952).

Пластические качества «Жилой единицы» делают его редким зрелищем с архитектурной точки зрения. Если в руках Роберта Майара железобетонный каркас терял свою жесткость и становился почти чем-то органическим, в руках Ле Корбюзье аморфный грубый бетон приобретал признака естественного камня.

Ле Корбюзье считал, что бетон, возможно, рассматривать как искусственный камень, который вполне может быть показан в своем естественном состоянии. Несколько лет спустя в Англии появилось архитектурное направление, так называемый новый брутализм, который исходит из этой тенденции.

Грубая бетонная поверхность применялась везде, где с ее помощью можно было усилить пластическое выражение. Любое изменение средиземноморского освещения отражается с особенной интенсивностью на грубых поверхностях вентиляционных шахт и башни лифта, расположенных на крыше, что помогает превращению этих утилитарных конструкций во впечатляющие скульптурные элементы.

Интенсивные чистые краски были использованы в этом здании. Но Ле Корбюзье как художник воздержался от окраски фасада, покрасив только боковые стенки балконов в красный, зеленый и желтый цвета. Все искусственно освещенные длинные переходы "внутренней улицы" были окрашены в яркие цвета, чтобы сделать их более привлекательными.

Это был смелый эксперимент. Даже после успешного открытия этого здания в конце 1952 г. французское правительство отнеслось к нему скептически и не решалось само сдавать в аренду квартиры и магазины, а сразу потребовало их продажи, чтобы переложить риск на плечи жильцов и владельцев магазинов.

В этом проекте также широко применялось пропорционирование по системе «Модулор». Вернувшись в 1940-м году в Париж, ввиду отсутствия заказов, он занимался теорией, рисовал, писал книги. К этому времени и относится начало систематической разработки «Модулора» -- изобретённой Ле Корбюзье системы гармонических пропорций, которую он применил в первых же больших послевоенных проектах.

Ле Корбюзье описал её как «набор гармонических пропорций, соразмерных масштабам человека, универсально применимых к архитектуре и механике».

Ле Корбюзье разработал модулор на основе древней традиции Витрувия, Витрувианского человека Леонардо да Винчи, работ Леона Баттисты Альберти и других исторических попыток выявить математические пропорции человеческого тела для последующего использования этих знаний в совершенствовании внешнего вида и функций архитектуры. Система основана на измерениях человеческого тела (исходные величины -- условный рост человека, его высота до солнечного сплетения и с поднятой рукой, принятые равными 183, 113 и 226 см), удвоении, числах Фибоначчи и золотого сечения.

Ле Корбюзье опубликовал Le Modulor в 1948 году, после чего Modulor 2 в 1955 году. Книга «Модулор» изобилует ссылками на произведения прошлого, данными обмеров архитектурных памятников. В отношении системы пропорций Корбюзье все же несколько недооценивает историю. Он говорит о наличии определенных правил, которым подчинялось строительство Парфенона, храмов, готических соборов, но упоминает лишь правила применения мер, связанных с размерами человека, -- локтя, фута, пяди. Затем, Ле Корбюзье отказался от принятых ранее за средний рост человека 1,75 м («Модулор - 1») и взял 6ft=1,8288 м.

Художник использовал масштабирование модулора в проектировании многих зданий, в том числе Нотр-Дам-дю-Хот (en:Notre Dame du Haut) и зданий в Чандигархе, при строительстве первого многоквартирного дома, в Марселе.

Стоит отметить, что в Париже им было основано научно-исследовательское общество «Ascoral» (Ассамблея строителей ради обновления архитектуры), в котором он и председательствовал. В различных секциях общества дискутировались темы, так или иначе связанные с проблемами строительства, жилища и здорового обитания.

«Жилая единица» Ле Корбюзье в Марселе

Архитектура Новейшего времени с ее богатым арсеналом высокотехнологичных материалов предоставила зодчим прекрасную возможность выявить свою творческую индивидуальность, открыла пути для смелых экспериментов. Талантливый французский архитектор Ле Корбюзье в полной мере воспользовался всеми достижениями технического прогресса, которые стали использоваться как для сооружения настоящих произведений искусства, так и для простых зданий. Строго придерживаясь математических законов, он сам определил основу своего творчества как «одухотворенную, осмысленную конструкцию».

К такому пониманию зодчества Корбюзье шел долгие годы, вырабатывая собственную систему критериев и оценок, применимых ко всякому строению. В частности, он запатентовал как оригинальное изобретение и успешно применил на практике собственную шкалу пропорций, которую назвал Модулор.

Модулор представляет собой шкалу линейных размеров, которые отвечают трем требованиям: 1) находятся в определенных пропорциональных отношениях друг с другом, позволяют гармонизировать сооружение и его детали; 2) прямо соотносятся с размерами человеческого тела, обеспечивают тем самым человеческий масштаб архитектуры; 3) выражены в метрической системе мер и потому отвечают задачам унификации строительных зданий.

При этом Корбюзье хотел соединить достоинства традиционно идущей от человека английской системы линейных мер (фут, дюйм) и более абстрактной, но и более универсальной метрической системы. В итоге довольно сложных геометрических построений архитектор предложил два ряда чисел, находящихся в отношении золотого сечения.

Великий ученый Альберт Эйнштейн так прокомментировал изобретение Корбюзье: «Это система пропорций, мешающая делать плохо и помогающая делать хорошо». Сам Корбюзье сравнивал Модулор с музыкальным инструментом – каждый может пользоваться им в меру своего таланта, но сам он таланта не прибавляет.

Корбюзье сформулировал и так называемые «Пять пунктов современной архитектуры», характеризующих те сдвиги в сторону к строительной технике, которые открывали дорогу для новых архитектурных решений: применение каркасной железобетонной конструкции и, как следствие, – здание на столбах, открытое на первом этаже; крыша-терраса с садом на ней; свободный план; ленточное окно, свободный фасад (с ненесущей стеной-мембраной).

Если же определять архитектуру в более узком значении, то есть в качестве жилья, то и на этот счет у Корбюзье имеется легко запоминающееся высказывание: «Дом имеет два назначения. Во-первых, это машина для обитания, работы, удобства жизни… но кроме того, это – место для обиталища красоты, приносящее нашему уму столь необходимое ему успокоение». И дальше: «Архитектура начинается там, где кончается машина».

Именно таким представлениям о жилище и отвечает 17-этажный дом в Марселе, в котором реализовались идеи Корбюзье о Лучезарном городе, идеи, неизменно присутствовавшие во всех его градостроительных проектах.

Первоначально власти Марселя в 1947 г. предложили Корбюзье построить жилой поселок непосредственно на побережье моря. Архитектор, однако, решил иначе. Он задумал дом как целостный организм с разнообразными функциями, определяющими быт его обитателей. Такое решение имело целью создать равновесие между индивидуальным и коллективным, что было для Корбюзье одним из главных условий полноценного жилища.

Таким образом, вместо проекта двадцати-тридцати домиков на его чертежной доске стали вырисовываться контуры одного здания, в 337 квартирах которого смогли бы жить 1600 человек. Идея проста, как все гениальное. По словам Корбюзье, «проблема жилища волнует сегодняшнее общество, которое отбрасывает дедовские ограничения и жадно стремится создать новые условия, способные уравновесить напряженность современной жизни».

Вообще-то, сосредоточение разбросанных домов в одном блоке, с точки зрения экономической, не давало особой выгоды, но все же имело свои преимущества. Во-первых, из всех квартир открывался прекрасный вид на море, что в ином случае оказалось бы привилегией нескольких домов, а во-вторых, здание предоставляло каждому жильцу больше удобств, чем обычные дома, в том числе и 26 видов мест общего пользования.

И это лишь часть преимуществ здания, которое получило название «Жилая единица» (по-французски «Unite d’Habitation»). К этому надо добавить, что в нем было создано 23 различных типа квартир – от однокомнатной до квартиры «для семей с восемью детьми». Отдельные квартиры различной площади имели высоту в два этажа, т. е. 4,56 м, соразмерно высоте в 2,26 м, обычной для крестьянских домов от Швейцарии до греческих островов. В двухэтажных квартирах комнаты ориентированы на обе стороны.

Но и это не самое главное. Новаторство проекта заключалось скорее в его обширных общественных учреждениях. Наиболее интересно в этом здании размещен торговый центр, который находится на средних этажах. Это настоящая «центральная торговая улица», которую можно сразу узнать по солнцезащитным экранам высотой в два этажа. Здесь размещены самые разнообразные магазины (овощной, гастрономический, табачный, парфюмерный), прачечная, химчистка, дамская и мужская парикмахерские, почта, газетные киоски, рестораны, кинотеатр и даже небольшая гостиница. Вместе с вертикальными рядами квадратных окон лестничных клеток они определяют масштабность и выразительный облик всего здания, чьи параметры довольно внушительны – 140?24 м при высоте 56 метров.

На верхнем, 17-м этаже расположены ясли на 150 мест. Пандус непосредственно ведет на террасу крыши с комнатой отдыха, плавательным бассейном и несколькими удобными площадками для игр. Корбюзье настоял на том, чтобы здесь поставили, казалось, совсем «лишнюю» белую стену. Она предназначалась для того, чтобы детям было на чем рисовать цветными мелками.

Другая часть террасы на крыше предоставлена взрослым. На ней имеется частично крытая площадка для гимнастических занятий и открытая спортивная площадка. С северного торца здания большая бетонная плита служит защитой от сильного северного ветра – мистраля, а также фоном для театральных представлений на открытом воздухе.

О таком подходе к жилищу Корбюзье говорил: «Это мост, переброшенный в наше время из Средневековья. Это не архитектура для королей или князей, это архитектура для простых людей».

Пластические качества «Жилой единицы» делают здание уникальным с архитектурной точки зрения. В руках Ле Корбюзье аморфный грубый бетон приобрел признаки естественного камня. Глубокая бетонная поверхность применена везде, где с ее помощью можно было усилить пластику отдельных элементов сооружения. Любое изменение средиземноморского освещения особенно зримо отражается на грубых поверхностях вентиляционных шахт и башнях лифта, расположенных на крыше, что превращает эти утилитарные конструкции во впечатляющие скульптурные монументы.

В «Жилой единице» использованы только интенсивные чистые краски. Правда, Корбюзье воздержался от окраски фасада, расписав только боковые стенки балконов в красный, зеленый и желтый цвета. Так же ярко и нарядно выглядят искусственно освещенные длинные переходы «внутренней улицы».

Кстати, на одной из бетонных стен помещен рельеф, изображающий человека с поднятой левой рукой рядом со шкалой размеров Модулора. Эта эмблема с полным правом занимает свое место у подножия дома, который с начала до конца спроектирован в пропорциях на основе Модулора.

Некоторые детали комплекса безгранично обогащают прелесть и поэтичность сооружения. Это отдельные железобетонные колонны и балки, а также металлические конструкции из стальных или гнутых алюминиевых профилей, перфорированные ограждения лоджий из вибробетона. Здание поставлено и построено так, что летом в средиземноморскую жару в квартирах прохладно. С одной стороны окна выходят на море, а с противоположной видны горы.

Казалось бы, строительство привлекательного во всех отношениях жилого здания должно было осуществляться без особых осложнений. Но все вышло как раз наоборот. Как признавался сам Корбюзье: «Строительство жилого дома в Марселе было полем битвы. Какое жестокое испытание. Надо было обладать огромной выдержкой!.. Марсель – это шесть лет борьбы. Но это и награда за сорок лет исканий: это итог труда всей жизни и бескорыстной помощи армии преданных, полных энтузиазма молодых архитекторов, французов и прибывших со всего света. Терпение, упорство и скромность в исканиях и поступках. Труд без громких слов. То был эксперимент. Семь последовательно сменивших друг друга министров разрешали это строительство, некоторые только мирились с ним, другие ему активно помогали».

Именно в силу эксперимента даже после открытия этого здания в 1952 г. французское правительство отнеслось к нему скептически и, не решившись сдавать в аренду квартиры и магазины, потребовало их продажи, чтобы переложить риск на плечи жильцов и владельцев магазинов.

Но десятилетия шли за десятилетиями, и уже в 1970-х годах то, что казалось необычным и даже вызывающим в творчестве Корбюзье, стало классикой архитектуры. Уже ни у кого больше не вызывает сомнений, что «Жилая единица» оказала огромное влияние на формирование умов последующего поколения архитекторов. Она помогла освободить архитектора и планировщика от представления о доме как о простой сумме отдельных квартир и расширить его до более широких рамок коллективного человеческого жилища, в котором «социальное воображение получило свое трехмерное воплощение». Лучшим доказательством признания мастерства великого зодчего XX в. служит тот факт, что марсельцы давно уже перестали называть строение сухим термином «Жилая единица», они именуют его просто «Дом Ле Корбюзье». И сегодня по числу посещений туристами это здание уступает лишь знаменитым замкам в долине Луары.

Из книги Записки диверсанта автора Старинов Илья Григорьевич

Глава 16. «Рота - не та единица!» Командующий фронтом КоневПод горячим майским солнцем буйно выметывали траву придорожные поля, уцелевшие леса занимались зеленым пламенем, а обожженные войной рощи стояли, словно одетые в черное вдовы.Штаб инженерных войск Калининского

Из книги Курс русской истории (Лекции XXXIII-LXI) автора Ключевский Василий Осипович

Жилая пашня и пустота Смежные пахотные участки соседних селений по закону должны были во избежание потравы огораживаться обеими сторонами «по половинам». У каждого крестьянского двора был свой особый земельный участок с соответствующим ему пространством луговой

Из книги Очерки истории чумы (фрагменты) автора Супотницкий Михаил Васильевич

ОЧЕРК X ЧУМА В МАРСЕЛЕ И ПРОВАНСЕ (1720-1722) После катастрофической эпидемии чумы в Лондоне в 1665 г. крупные эпидемии чумы в Западной Европе прекратились, и европейцы стали о них забывать. Однако в 1720 г. чума неожиданно и страшно напомнила о себе в Марселе. Обстоятельства

Из книги Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн автора Васильченко Андрей Вячеславович

Глава 7. ОСОБАЯ ТАКТИЧЕСКАЯ ЕДИНИЦА Прежде чем продолжить рассказ о судьбе Михаэля Виттманна, посмотрим на изменения, которые произошли в Германии во второй половине 1943 года. После поражения под Сталинградом в рейхе был взят курс на начало «тотальной войны», то есть когда

Из книги Исследование истории. Том I [Возникновение, рост и распад цивилизаций] автора Тойнби Арнольд Джозеф

I. Единица исторического исследования Историки, как правило, склонны иллюстрировать, а не исправлять представления об обществах, внутри которых они живут и работают, и развитие в последние несколько столетий (а в особенности в последних нескольких поколениях)

Из книги История человечества. Запад автора Згурская Мария Павловна

Ле кОрбюзье Настоящее имя – Жаннере Шарль Эдуар (род. в 1887 г. – ум. в 1965 г.) Известнейший французский архитектор и теоретик архитектуры, один из самых авторитетных мастеров современного зодчества. Считал, что основой обновления городского ландшафта является

Из книги Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода автора Янин Валентин Лаврентьевич

«Сорочек» как весовая единица Весной 2004 г. Новгородский музей-заповедник приобрел найденный на берегу Ильменя близ впадения в озеро р. Веряжи шестиугольный слиток «киевского типа», изготовленный, как показал металлографический анализ, из сплава меди и олова: Анализ,

Из книги На шумных улицах градских автора Беловинский Леонид Васильевич

Из книги Всемирная история в лицах автора Фортунатов Владимир Валентинович

9.6.2. Ле Корбюзье меняет мир Архитектура советского периода не отличалась особой изысканностью. В 1920–1930-х гг. преобладал утилитарный конструктивизм. В конце 1940–1950-х гг. общественные здания и жилье для советской знати оформлялись в стиле так называемого сталинского

Из книги Петербург. История и современность. Избранные очерки автора Марголис Александр Давидович

«Единица Петербурга – площадь»

автора Зимин Игорь Викторович

Из книги Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2 автора Зимин Игорь Викторович

Из книги Очерки по истории архитектуры Т. 1 автора Брунов Николай Иванович

Жилая архитектура История архитектуры начинается с развития жилища.Для первого периода доклассового общества основным является присваивающий характер хозяйства и отсутствие производящего хозяйства. Человек собирает естественные продукты природы и занимается

автора Лиссагарэ Проспер Оливье

X. Коммуны в Марселе, Тулузе и Нарбонне Со времени выборов 8?го февраля, выступления реакции, назначения Тьера, состряпанного на скорую руку позорного мира, оживления монархистов, акты неповиновения и их разгром переживались жителями героического города Марселя столь же

Из книги История Парижской Коммуны 1871 года автора Лиссагарэ Проспер Оливье

XIII. Поражение Коммун в Марселе и Нарбонне То же самое солнце, что видело, как чаша весов склонилась не в пользу Парижа, наблюдало также поражение марсельцев.Паралитическая Комиссия все еще дремала, когда 26?го марта Эспиван пробил подъем, объявил в департаменте осадное

Из книги Источниковедение автора Коллектив авторов

2.3. Вид исторических источников – основная классификационная единица источниковедения Основная классификационная единица в источниковедении – вид исторических источников. Видовая классификация разработана применительно к письменным историческим источникам,

Публикуется по изданию «Ле Корбюзье. Архитектура XX века». Перевод с французского В.Н. Зайцева. Под редакцией Топуридзе К.Т. Издательство «Прогресс». 1970.

Марсельская жилая единица (Unité d"Habitation) - семнадцатиэтажный единый комплекс в Марселе (1945-1952) расположен среди парка на бульваре Мишле. Ориентация квартир - восток - запад, на север» (в сторону мистраля) выходит глухой торец. Здание поднято на мощных опорах. Оно включает 337 квартир 23 различных типов (квартиры для холостяков, для мало- и многосемейных), обслуживаемых пятью коридорами- «внутренними улицами», средняя из которых, торговая, связывает квартиры с различными учреждениями торговли и обслуживания, размещенными в доме.. Квартиры расположены в двух уровнях, что позволило разместить коридоры через два этажа и дало возможность резко дифференцировать комнаты по высоте, внести в интерьер жилища пространственные контрасты.

Марсельский дом - это эксперимент с целой серией идей в области стандартизации и современных методов строительства и вместе с тем плод градостроительной концепции, определяющий принцип которой - свободная постановка в пространстве многоэтажных зданий. Это и опыт организации средствами архитектуры определенного образа жизни с заданным соотношением индивидуального и коллективного. Архитектура дома активна и красноречива. Она не только формирует быт жильцов, но и страстно апеллирует к их духовному миру, утверждая свое право на то, чтобы быть «искусством в его высшем выражении».

От бульвара Мишле к стоящему в глубине участка зданию, простой объем которого взгляд охватывает сразу, во всей дельности замысла и оркестровке пропорций и дальше через вестибюль (принадлежащий столько же внешнему миру, сколько и интерьеру), через темные, напоминающие улицы в южных городах, подсвеченные «окрашенным» светом улицы-коридоры, которые сменяются залитым солнечным светом пространством квартир, а потом тесным, казалось бы замкнутым, миром пониженного верхнего этажа (детского сада), архитектор постепенно разворачивает пространственную структуру дома через смену впечатлений к главному, завершающему, когда при выходе на крышу- террасу открывается грандиозный спектакль, в котором природа и архитектура играют одинаково важную роль. Поддержанное и усиленное синтезом природных и созданных человеком форм (благодаря точно найденным соотношениям между ближними элементами здания и дальними планами ландшафта) ощущение огромности сооружения перерастает в чувство величия окружающего, которое составляет содержание архитектуры дома, ее смысл и цель. Сила эмоционального воздействия ансамбля крыши-террасы марсельского дома так велика, что кажется, будто все многообразие его композиции было лишь подготовкой к этому моменту раскрытия замысла архитектора.

Марсельский дом послужил прототипом для «жилых единиц», построенных Ле Корбюзье с некоторыми изменениями в 1957- 1959 гг. в Нант-Резе, Берлине, Брие-ан-Форе, а также позднее, по его проекту, в Фирмини (1968).

Всеобщая история архитектуры

В 1945 году Министр по вопросам реконструкции Франции Рауль Дотри заключает соглашение с Ле Корбюзье на строительство в Марселе «Жилой единицы». Ле Корбюзье дает согласие на это строительство при непременном условии освободить его от подчинения действующим нормативам. С этим условием согласились, и Ле Корбюзье приступает к проектированию и строительству марсельской «Единицы». Затем - пять лет неистовых бурь, надругательств и жестоких предательств; нападки разъяренной и подстрекаемой прессы. Министр строительства Клодиус Пети проявляет смелость, став на защиту Ле Корбюзье. Когда «Единица» на бульваре Мишле в Марселе была построена, против Ле Корбюзье затевается судебное дело с предъявлением иска в 20 млн. франков за нанесение ущерба природе Франции. В качестве истца выступает 80-летний президент никому не известного «Общества по охране ландшафта Франции»... Общество проигрывает процесс! Теперь внимание всего населения Марселя обращено на объект, который в течение пяти лет считался его несчастьем и позором. «Единица» получает наименование «Дом Ле Корбюзье». На многочисленных перекрестках города устанавливают указатели с его наименованием. Один из банков (совместно с государственными органами) организует концессию по эксплуатации здания как туристского объекта и зарабатывает на этом тридцать миллионов, не отчислив ни единого франка проектировщикам из мастерской на улице де Севр, 35...

Марсельская «Единица» стала учебным центром международного значения.

Вот основная идея «Жилой Единицы»:

«Если вы стремитесь жить с вашей семьей в обстановке задушевной дружбы, в тишине и покое, среди природы, объединяйтесь по 2 тыс. человек (мужчин, женщин и детей); входите в дом через одну дверь; пользуйтесь четырьмя лифтами, вмещающими по 20 человек, которые доставят вас в любую из восьми внутренних улиц, расположенных одна над другой. Там вы будете жить в уединении и тишине; солнце, воздух и зелень заполнят ваши окна. Дети ваши будут играть на траве или в саду на крыше дома»...

К 1950 году Президент медицинского общества департамента Сены заполнил французскую прессу тревожными сообщениями о том, что Ле Корбюзье удесятерит число душевнобольных во Франции из-за скученности и шума в выстроенном им доме. Представитель Министерства градостроительства распространит эту тревогу по Марселю. Год спустя, когда тишина и полная изолированность квартир будут подтверждены жизнью..., он же будет утверждать, что в этих домах люди испытывают «трагическое одиночество!...».

1953 год. Триумфальное открытие Марсельской «Единицы» министром Клодиусом Пети. На фотографиях, посвященных этой церемонии, мы видим счастливо улыбающегося, наиболее ожесточенного противника этого строительства из Марсельского муниципалитета, который стоит рядом с Ле Корбюзье.

После войны, в 1947ом – 52ом годах, Ле Корбюзье строит жилой дом в Марселе, так называемый Марсельский блок или Марсельская единица. Фактически это доходный дом, но как он отличается от мировой практики строительства домов такого типа.

По блоку можно гулять целый день, находясь в совершенно разных пространствах. Многие годы это сооружение считалось одним из самых значимых архитектурных произведений 20го века. Сейчас, если оценивать архитектуру, как объект любования, то Марсельский блок не из лучших. Тысячи подражаний обесценили его образ. Я хочу доказать, что и сейчас он не потерял своей значимости.

В основе создания Марсельского блока лежат две идеи. Одна – пластическая, идущая, видимо, от вилленблоков, и вторая социальная, которую можно отнести к советским домам-коммунам двадцатых. В этой связи заслуживает особого внимания дом М.Гинзбурга – И.Милиниса на Новинском бульваре, где Ле Корбюзье бывал, когда приезжал в Москву в 30тых. Первая идея прослеживается в квартирах и коридорах. Вторая во включенных в здание общественных пространствах.

О квартирах. Дом пронизывают низкие, длинные коридоры, ведущие в жилые квартиры. Их пластическая сложность создаётся цветной покраской стен, заглублением входных дверей и ящиками для операций со стиркой белья. Из коридора можно войти в две двухэтажные квартиры. Одна развивается над ним. Другая под ним. Таким образом, между коридорами расположено два квартирных этажа по 2.28м. в чистоте. Если мы входим в квартиру, развивающуюся наверх, то перед нами передняя, кухня и гостиная 3.36м шириной, частично двухсветная. На втором этаже спальня, нависающая над пространством гостиной и две узкие спальни (детские) по 1.66 м шириной. При входе в такую спальню, у стены расположен умывальник, шкаф и кровать. Дальше, ближе к окну, находится рабочий стол и раздвижная стена. С её помощью можно объединить часть пространства двух комнат. За спальнями и за гостиной находятся глубокие лоджии (в Марселе очень солнечно), что позволяет иметь ширину этого дома более 20ти метров. Возможно, кому-то жить в такой квартире покажется не вполне удобно. Квартира не велика. Главная спальня открыта в гостиную. Малые спальни низкие, узкие и слишком длинные. Но для живущего в квартире происходит постоянная контрастная смена ощущений, благодаря чему создаётся иллюзия сложного, многомерного, и вместе с тем, приватного пространства.

Кроме жилья, Марсельский блок имеет четыре уровня общественных зон. Внизу, на уровне земли, находится входной вестибюль и мощные опоры, которые держат всё здание. Среди этих опор и примыкающей к ним зелени, Ле Корбюзье умудрился передать удивительное ощущение мощи, прохлады и спокойствия, свойственному скорее дубовой роще, чем основанию крупного жилого дома.

Кроме этого, на части 7-го и 8-го этажа, Мастер создает двухсветную улицу, закрытую от лучей солнца лесом вертикальных жалюзи. На двух этажах этой улицы расположены рестораны, магазины и спортзал. Это – совершенно удивительный элемент Марсельского блока. Из низких коридоров с приглушенным электрическим светом житель неожиданно, внутри своего дома, попадает в светлое городское пространство с небольшими кафе и барами. Но и этого мало, житель дома может попасть на крышу в совершенно новую пространственную среду. Это не хитросплетение квартир, не внутренняя улица, не бары, не магазины и не прохладные опоры. Это вид на великолепный простор открытый солнцу, морю и зелёни. Как и любое произведение Ле Корбюзье, крыша представляет собой уникальную скульптурную композицию. Но самое удивительное, что в этой скульптуре удобно разместилась эстрада, детский сад, плескательный бассейн и беговая дорожка. Всё работает на пластику.

Стоя на крыше, у человека создавалось впечатление, что он находится над пропастью, но, подойдя к краю, рядом, под ним, оказывалась узкая беговая дорожка, опоясывающая весь дом. Дорожка снаружи закрывается стеной выше человеческого роста. Это ещё один пространственный изыск. В доме подобных изысков множество, он насыщен ими от крыши до опор основания. Что стоит, например, и пластика фасадов, и их совершенно неожиданная раскраска. Или изящная винтовая лестница в торце фасада. Таким образом, это не просто дом. Пространственных впечатлений может хватить на целый город.

Я несколько раз побывал в Марсельском блоке. «Я люблю свою квартиру, но жить в ней не очень удобно», сказал мне один из жителей. «Дом потрясающий, но ни магазинами, ни ресторанами я не пользуюсь» вторил ему другой. В ресторане сидели туристы. На крыше бегали дети из других кварталов. На одном из этажей появилась гостиница. Так что, работали далеко не все обслуживающие дом системы, придуманные Мастером. Но я часами не мог покинуть здание, телесно ощущая скульптуры его пространств. Это был удивительный учебник «реальной» архитектуры. Если, по выражению Ле Корбюзье, «дом это машина для жилья», то Марсельский блок, скорее экспериментальный концепт-кар, чем удобный буржуазный городской автомобиль. В этой связи изысканные пространства Марсельской единицы интересно сравнить с близким по размеру домом в Ясенево или в Бирюлёво.

Илья Лежава

Потерпев неудачу с комплексной программой жизнеустройства, Ле Корбюзье взялся за прототип его структурной ячейки - «жилую единицу». В 1947-1952 гг. он создал такой прототип в Марселе, синтезируя идеи, связанные со всем его профессиональным опытом. Исходный принцип - связь между индивидуальным и коллективным - восходит к впечатлениям, полученным Ле Корбюзье во время путешествия на Восток (1907), от монастырей Афона и монастыря Валь д"Эма в Тоскане. 337 ячеек «жилой единицы», подобно монашеским кельям, должны обеспечить индивидуальную приватность для каждой семьи, в сочетании с возможностью включиться в деятельность коллектива. Последняя, по замыслу Ле Корбюзье, охватывала 26 социальных функций - для них были, в частности, предусмотрены спортивный зал, торговая галерея, занимающая часть 7 и 8-го этажей, прогулочная крыша с беговой дорожкой, плескательным бассейном и детским садом. Дом, таким образом, создавался и по образцу советских домов-коммун конца 1920-х годов, «конденсаторов общественной жизни» (с ними Ле Корбюзье познакомился, наезжая в Москву во время строительства Дома Центросоюза). Самодостаточностью, независимостью от непосредственного окружения дом напоминал модель фаланстера Фурье.

Каждое его жилище имеет гостиную двойной высоты, открытую в глубокую лоджию с солнцезащитным козырьком, и низкую часть, проходящую от гостиной сквозь всю глубину корпуса до маленького балкона на противоположном фасаде. Квартиры складываются так, что двойная высота одного жилища оказывается над, а второго - под низкой частью другого. Вместе они образуют целое, равное по высоте трем этажам, с осевым коридором, который пронизывает их по среднему, второму уровню. Благодаря этому коридоры - «внутренние улицы» - расположены лишь на каждом третьем этаже, и чтобы обслужить все этажи дома, их понадобилось лишь 5. Вход в одни квартиры находится на уровне антресоли гостиной, в другие - на ее нижнем уровне.

Квартиры разделены акустически и сформированы как независимые микрообъекты, закрепленные внутри бетонной клетки каркаса. Ле Корбюзье сравнивал эту систему с бутылками, уложенными на стеллаж. Их внутренние пространства напряжены, контрастны. Сжатая низкая часть переходит в высокий объем гостиной, «бассейн света», откуда для каждой ячейки открывается свой вид на окружение, скадрированный и обрамленный глубокой лоджией, благодаря чему чувство защищенности сильно, как в пещере.

Ле Корбюзье исходил от постулата, что предназначенный для человека дом должен быть создан в человеческом масштабе. Марсельская единица стала первым опытом применения разработанной Ле Корбюзье соразмерной масштабу человека всеобщей гармоничной системы мер, которой он дал название «Модулор». Система основывается на золотом сечении и приближающихся к нему отношениях чисел ряда Фибоначчи. Эмблема ее - мужская фигура с поднятой рукой. Ее сопровождают переплетающиеся спирали «красного» и «синего» рядов величин, возрастающих в отношении золотого сечения. Основа «красного ряда» - условный рост человека, принятый равным 6 футам (182,8 см). Членение, уменьшающее исходную величину в золотом сечении, определяет сторону квадрата, удвоение которого дает рост человека с поднятой рукой (226 см = 89 дюймов), начиная при этом «синий ряд» размеров. Размерности марсельской жилой единицы сверены по шкалам Модулора, что должно было не только ввести их в единство математической гармонии, но и связать с величинами и пропорциями человеческого тела.

Марсельская единица построена на 15 основных величинах Модулора - включая длину здания, глубину его корпуса и высоту (соответственно 140, 24 и 56 м). Размер 226 см определил минимальную высоту помещений в чистоте; шкалой Модулора задан и планировочный шаг, а следовательно, чистое пространство между стенами квартиры - 366 см. По словам Ле Корбюзье, Эйншейн, ознакомившийся с Модулором, сказал, что благодаря ему «плохое сделать трудно и сложно, хорошее - просто и естественно» (Le Corbusier. Oeuvre complete 1946-1952. Zurich, 1961. P. 179). Связь между всеми величинами, основанная на простых гармоничных пропорциях, сводит их, а вместе с ними - элементы здания, в единство системы семантических значений. Пропорциональные связи вносят классическую облагороженность в простоту выражения функционального.

Громадная целостность «марсельской единицы» семантически неоднозначна; она может прочитываться как метафора монастыря или океанского лайнера (последнему способствует бетонный ландшафт плоской прогулочной крыши- палубы - с надстройками, высокими цилиндрами и опрокинутыми конусами труб различных систем жизнеобеспечения). В ней могут раскрываться и антропоморфные аналогии - на это обратил внимание критик П. Блейк, сравнивший «марсельскую единицу», поднятую на расширяющихся кверху конусах бетонных пилонов, с грандиозной силой боксера-тяжеловеса Джо Льюиса (Blake P. Le Corbusier. Harmondsworth. 1963. P. 123) - кстати, на своих набросках Ле Корбюзье изображал себя боксером. Антропоморфность метафор здания подтверждается эмблемой Модулора - человек с поднятой рукой, обратный рельеф которого выдавлен в бетоне у входа.

Отголоском антропоморфных метафор стал и выбор материала, из которого выполнены формы здания, - «грубого бетона», «открытого бетона». На такие метафоры ссылался сам Ле Корбюзье, мотивируя брутальную эстетику материального воплощения замысла (ставшую не просто модой, но отправным началом нового направления в европейской архитектуре): «Дефекты всех частей сооружения кричат об одном! Случайно у нас нет денег! Но даже с деньгами проблема устранения дефектов выглядит неразрешимой... Открытый бетон показывает малейшие случайности в опалубке, стыки между планками, волокна и сучки дерева и прочее... Но ведь у мужчин и женщин вы не замечаете морщин и родимых пятен, кривых носов, бесчисленных странностей... Дефекты гуманны; они - это мы сами, наша повседневная жизнь» (Le Corbusier. Oeuvre complete 1946-1952. P. 191.).

Грубая осязаемость материала, неровного (иногда нарочито неровного), заменившая белизну и гладкость как бы нематериально абстрактных геометрических форм «классических» построек раннего периода, была самым заметным новшеством позднего Ле Корбюзье. Она диктовалась не трудностями послевоенного времени, но смещением эстетических предпочтений, была знаком начинающихся изменений в сфере не только форм, но и смыслов, которые несет архитектура. «Я решил создавать красоту посредством контраста. Я хочу найти их взаимную дополнительность и затеять игру между грубостью и изяществом, между точностью и случайностью. Я сделаю людей думающими и воспринимающими» (Le Corbusier. Oeuvre complete 1946-1952. P. 191.). Идеальные гладкие плоскости фасадов стали скульптурными, изменилась не только их фактура, но и степень пластичности. Сильные, сложные ритмы активизируют их поверхность. Ритм фасадов дополнен и осложнен окраской боковых сторон лоджий, где чередуются яркие чистые цвета. «Жилая единица» в Марселе стала наиболее «музыкальным» произведением Ле Корбюзье. Как эстетический объект она - самое яркое явление послевоенного десятилетия.

Пропорциональная целостность, однако, не исключила появления неудобных абсолютных величин. Слишком малый планировочный шаг не только привел к появлению детских спален шириной менее 180 см, напоминающих купе железнодорожных вагонов, но и сильно ограничил возможности персональных трансформаций в жилищах. Поэтому оказалось, что при 23 вариантах квартир, обеспеченных архитектором, многие жильцы остались недовольны недостаточными возможностями выбора и трансформаций. Кухням, образующим «сердце» жилищ, при очень глубоком корпусе недостает естественного света. Торговый центр, расположенный на середине высоты здания, чтобы сделать его только «своим» и отсечь посторонних, испытывает финансовые трудности и остается неразвитым.

Система обслуживания должна не просто удовлетворять потребности жильцов, но и ненавязчиво способствовать их общению и сплочению в коллектив - большой, но еще обозримый и управляемый. После своих неудачных контактов с политиками Ле Корбюзье стремился избежать политизации и не предусмотрел мест для общих собраний или неких помещений для общественных организаций.

Семантическое богатство формы и соответствие ее метафор духу времени принесли марсельской «жилой единице» всемирную славу. Но отношение к заложенной в ее основу утопической социальной программе было почти единогласно скептическим. По-разному относились к жизнеустройству по модели то ли монастыря, то ли океанского лайнера и обитатели «жилой единицы». Создавать по подобной программе крупное жилое образование нигде не решились (не был осуществлен и проект группы из трех «жилых единиц» в самом Марселе).

Но по марсельской модели построено несколько домов-реплик. Степень участия Ле Корбюзье в их проектировании различна. Во всех в сравнении с марсельским прототипом есть упрощенные формы; сокращена система обслуживания; гостиные в квартирах не всегда имеют двойную высоту, Модулор в некоторых случаях заменен метрическим модулем (жилые единицы в Нанте, 1953; Берлине, 1958; Бри-эн-Форе, 1959; Фирмини, 1968; последняя осуществлена учеником Ле Корбюзье, А. Воженски).

Иконников А.В. Архитектура XX века. Утопии и реальность

За время с 1947 по 1952 г. на окраине Марселя был построен дом «Жилая единица», в котором «социальное воображение» получило трехмерное выражение. Марсельцы называют его просто «домом Ле Корбюзье».

Проблема жилищного строительства принимает все более широкое значение, не ограничиваясь изолированной жилой ячейкой. Архитектор, так же как и градостроитель, должен стремиться к установлению активных связей между индивидуальной и общественной сферами жилища.

Смелость «Жилой единицы» заключается не в том, что под одной крышей поселено около 1600 человек, и даже не в том, что было создано 23 различных типа для 337 квартир - от однокомнатной квартиры до квартиры «для семей с восемью детьми».

Новаторство проекта заключается скорее в его обширных общественных учреждениях. Наиболее интересно в этом здании размещение торгового центра примерно в середине по высоте здания. Эту «центральную торговую улицу» можно сразу узнать по солнцезащитным экранам высотой в два этажа. Вместе с вертикальными рядами квадратных окон лестничных клеток в середине они определяют масштабность и выразительный облик всего здания. На этаже торгового центра помещаются самые разнообразные магазины, прачечная, химчистка, дамская и мужская парикмахерские, почта, газетные киоски, рестораны и небольшая гостиница. На верхнем, 17-м этаже расположены ясли на 150 детей. Пандус ведет непосредственно на террасу на крыше с комнатой отдыха, плеска- тельным бассейном и рядом привлекательных площадок для игр. Другая часть террасы на крыше предоставлена взрослым. На ней имеется частично крытая площадка для гимнастики и открытая спортивная площадка; в северном торце здания большая бетонная плита служит защитой от сильного северного ветра - мистраля, а также фоном для театральных представлений на открытом воздухе.

Пластические качества «Жилой единицы» делают его редким зрелищем с архитектурной точки зрения. Если в руках Роберта Майара железобетонный каркас терял свою жесткость и становился почти чем-то органическим, в руках Ле Корбюзье аморфный грубый бетон приобретал признаки естественного камня.

Ле Корбюзье считал, что бетон возможно рассматривать как искусственный камень, который вполне может быть показан в своем естественном состоянии (Le Corbusier. Oeuvre complete, v. V, p. 128-159.). Несколько лет спустя в Англии появилось архитектурное направление, так называемый новый брутализм, который исходит из этой тенденции.

Грубая бетонная поверхность применялась везде, где с ее помощью можно было усилить пластическое выражение. Любое изменение средиземноморского освещения отражается с особенной интенсивностью на грубых поверхностях вентиляционных шахт и башни лифта, расположенных на крыше, что помогает превращению этих утилитарных конструкций во впечатляющие скульптурные элементы.

Интенсивные чистые краски были использованы в этом здании. Но Ле Корбюзье как художник воздержался от окраски фасада, покрасив только боковые стенки балконов в красный, зеленый и желтый цвета. Все искусственно освещенные длинные переходы «внутренней улицы» были окрашены в яркие цвета, чтобы сделать их более привлекательными.

Это был смелый эксперимент. Даже после успешного открытия этого здания в конце 1952 г. французское правительство отнеслось к нему скептически и не решалось само сдавать в аренду квартиры и магазины, а сразу потребовало их продажи, чтобы переложить риск на плечи жильцов и владельцев магазинов. Однако теперь нет больше никакого сомнения в том, что здание оказало огромное влияние на формирование умов последующего поколения архитекторов. Жилая единица помогла освободить архитектора и планировщика от представления о доме как о простой сумме отдельных квартир и расширить его до более широких рамок коллективного человеческого жилища (Le Corbusier. Oeuvre complete, v. V, p. 128-159. Otto Konigsberger. New Towns in Indig.-«Town Planning Review», 1952, XXIII.).

Зигфрид Гидион. Пространство, время, архитектура (Sigfried Giedion. "Raum, Zeit, Architektur")