Александр островский доходное место. "доходное место"

«Доходное место» — комедия А.Н. Островского. Написана в октябре-декабре 1856 г. Первая публикация: журнал «Русская беседа» (1857 г., т.1, кн.5).

«Доходное место»: анализ комедии

Формирование гражданского общества — характерная черта социальной жизни России в эпоху «либеральных реформ». Островский отразил ее в своей первой «общественной» комедии, предварившей время перемен. В «Доходном месте» предметом художественного исследования драматурга явилось общество как социальное новообразование. Действующие лица со вкусом произносили новые, только что вошедшие в быт, слова и выражения: «Человек создан для общества...»; «член общества, все уважают...»; «в обществе заметно распространяется роскошь...»; «общественное мнение...»; «общественные предрассудки...»; «общественные пороки...»; «наперекор устаревшим общественным привычкам и условиям...».

Актуальность и злободневность пьесы «Доходное место» вызвала острую полемику, преимущественно связанную с образом главного героя Жадова. В нем видели нового Чацкого, обличителя взяточничества и лихоимства, и сожалели о его нравственном падении. Его рефлексию сравнивали с гамлетовской. Над ним иронизировали: «Служит он дурно, женится глупо и, наконец — о, ужас! идет просить доходного места малодушно». Жадова ругали за отсутствие «вкуса, такта и знания людей». Его упрекали за публицистические тирады и «книжный язык». Героя комедии осуждали, как живого человека, за то, что он «не герой» а «обыкновенный слабый человек». Предпочтительный интерес и похвалы вызвало изображение чиновничества: не через внешнюю служебную деятельность, а изнутри — через семейные отношения. Лицо «идеолога» чиновничьего общества Юсова Л.Н. Толстой назвал «безукоризненным». Доминировала в обсуждении тема взяток и взяточничества как коренного российского зла.

В основу комедии легли впечатления молодого Островского, полученные за время службы писцом в Московском Совестном суде. Лично пережитое слышится в суждениях молодого адвоката Досужева («Много надо силы душевной, чтобы с них взяток не брать. Над честным чиновником они сами же смеяться будут»); в откровениях бедного учителя Мыкина («Мы работники. Уж служить, так служить; для себя пожить после успеем, коли придется».); в отчаянии Жадова («Мне тяжело! Не знаю, вынесу ли я! Кругом разврат, сил мало! Зачем же нас учили!..»).

Воззрения общества на брак, на службу, на гражданские добродетели пародийно отражаются в речах Кукушкиной и ее дочерей; уровень общественной нравственности раскрывается в отношениях четы Вышневских; философия службы — в разговорах чиновников, обмывающих первую крупную взятку сослуживца; правила «грамотного» общественного поведения — в суждениях Юсова. За всеми ними — сложившийся порочный, общепринятый «порядок вещей», освященный силой обычая. О нем-то Жадов и «не имеет никакого понятия».

Жадов — человек «книжный». Его общественные воззрения сложились под воздействием речей, услышанных «с пастырских и профессорских кафедр» и идей, вычитанных «в лучших литературных произведениях наших и иностранных». Пылкость обличений Жадова говорит о его восприимчивости к добру, но недорого стоит, с точки зрения Островского. То, что не прошло через сердце, не может стать прочным нравственным стержнем личности: «Это — мишура; тряхнули, всё и осыпалось». Вчерашний выпускник университета, Жадов должен выстрадать усвоенные благородные идеи, чтобы они обрели свою подлинную цену и ценность.

Островский ведет своего героя путем страдания — и не через какие-то особо тяжкие испытания, а через мелкие уколы и покусывания окружающих, насмешки сослуживцев, слезы и капризы жены, пошлые наставления тещи, оскорбительное сочувствие новообретенных родственников, желающих «благодетельствовать» ему. Мелочность и незначительность обыденного жизненного тягла становится главным испытанием для героя. Некрасивость, неэффективность, неромантичность его страдания принципиально важна для драматурга. «Благородная бедность хороша только на театре. А попробуй-ка перенести ее в жизни...». Островский «на театре» показывает «как в жизни», считая, что современный театр — «ничто иное, как драматизированная жизнь». Противостояние «обыкновенного слабого человека» сплоченному «невежественному большинству», по замечанию Л.Н. Толстого, таит в себе «мрачную глубину».

Показывая беспочвенность романтических порывов, бессильных преодолеть тяжкую инерцию российской действительности, А.Н. Островский своей первой общественной комедией предупреждает о трудностях грядущей эпохи общественных перемен. Корень проблем он видит не в шумихе вокруг отдельных злоупотреблений (она лишь способ борьбы за «доходные места», как проницательно замечает Вышневский в монологе о «врагах»), а в необходимости нравственного самоопределения личности и мужественного противостояния законам быта и обычая.

Постановки

Назначенный на 20 декабря 1857 г. спектакль «Доходное место» в Малом театре был запрещен к показу, несмотря на отпечатанные афиши и распроданные билеты. Провинциальные антрепризы Казани и Оренбурга успели показать комедию зрителю, но дальнейшие представления цензура запретила. В Александринском театре (Петербург) премьера состоялась 27 сентября 1863 г., в Малом театре — 14 октября 1863 г. Классический образ Жадова создал артист Малого театра С.В. Шумский. Наиболее значительные постановки в дальнейшем осуществили режиссеры: В.Э. Мейерхольд (1923 г., театр Революции, Москва), Н.О. Волконский (1929 г., Малый театр), М.А. Захаров (1968 г., театр Сатиры, Москва).

В бенефис артистки Левкеевой; в московском Малом театре - 14 октября того же года, в бенефис артистки Васильевой.

История создания

Летом 1856 года Александр Островский отправился в путешествие к истокам Волги. Случилось дорожное несчастье: лошади понесли, тарантас перевернулся. Несколько месяцев он лежал со сложными переломами и написал пьесу с броским и выразительным названием «Доходное место».

Персонажи

Сюжет

В центре сюжета пьесы стоит молодой чиновник Жадов, амбициозный, но придерживающийся идеалистических взглядов. Он не желает выслуживаться, угождать, брать взятки, льстить, пользоваться протекцией. Он готов жить пусть и бедно, но честно. По мере развития сюжета Жадов подвергается всё большему давлению окружающих, считающих, что материальное благополучие важнее принципов, Жадов всё чаще ссорится с женой Полиной из-за денег. В последнем акте герой уступает жене и идёт просить доходного места, но подвергается насмешкам над «слабым поколением» и в итоге его принципиальность возобладает. Жадов сообщает, что в каждом поколении есть честные люди, и если его жена тяготится бедностью, то он её отпускает. Полина уверяет, что и не собиралась покидать его, а только следовала советам родных. Жадовы целуются и уходят.

Некоторые известные постановки

• Самая первая постановка - 1857 в Казанском театре (антреприза Милославского ; Жадов - Дудукин, Юсов - Виноградов , Кукушкина - Стрелкова 1-я) .
• 14 октября 1863 - в Малом театре поставлена в бенефис Е. Н. Васильевой . Режиссёр Богданов , Вышневский - Дмитревский , Вышневская - Васильева , Жадов - Шумский , Мыкин - Колосов , Юсов - П. Садовский , Белогубов - Рассказов , Кукушкина - Акимова , Юлинька - А. П. Савина, Полина - Колосова , Досужев - В.Ленский) (1907; реж. Н. Попов , Вышневский - Айдаров , Вышневская - Яблочкина , Жадов - Остужев , Юсов - К. Рыбаков , Белогубов - Н. Яковлев , Кукушкина - О. Садовская , Досужев - М. Садовский .
• Малый театр (Николай Александрович Анненков исполнял роли Жадова и Белогубова ).
• - Армянский театр имени Сундукяна в постановке Рубена Симонова (Вышневский - Вартанян, Кочарян, Жадов - Г. Нерсесян, Юсов - Манвелян, Белогубов - Вагаршян, Кукушкина - Гулазян , Юлинька - Гарагаш , Полина - Р. Вартанян) .
• - Московский театр Сатиры в постановке Марка Захарова (в роли Жадова - Андрей Александрович Миронов , Юленька - Татьяна Николаевна Егорова). Энциклопедия Кругосвет об этой постановке:

  Известность Захарову принес поставленный в этом театре спектакль «Доходное место» А.Островского (1967). Режиссёр и художник В.Левенталь поместили Жадова (А.Миронов) «в лабиринт бесконечных дверей, стульев, столов, поставленных на два круга, один внутри другого». Герой петлял в лабиринте вращавшихся кругов в поисках выхода. «Понять жизнь» здесь означало «освоиться в сценическом пространстве». … После раннего и горького опыта с запрещенным спектаклем Доходное место Захаров словно зарекся ломиться в закрытые двери, но выучился входить в открытые .

• - Театр «Сатирикон» в постановке Константина Райкина . .

Экранизации

• - «Вакансия » - фильм режиссёра Маргариты Микаэлян
• - «Взятки гладки » - фильм режиссёра Игоря Масленникова

Напишите отзыв о статье "Доходное место"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Доходное место

Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d"arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.

Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c"est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L"Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.

Действие четвертое

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Василий Николаич Жадов.

Полина, жена его.

Юлинька, жена Белогубова.

Фелисата Герасимовна Кукушкина.

Сцена представляет очень бедную комнату. Направо окно, у окна стол, на левой стороне зеркало.

Явление первое

Полина (одна, смотрит в окно). Как скучно, просто смерть! (Поет.) (Смеется.) Какая песня в голову пришла! (Опять задумывается.) Провалился бы, кажется, от скуки. Загадать разве на картах? Что ж, за этим дело не станет. Это можно, можно. Чего другого, а это у нас есть. (Достает из стола карты.) Как хочется поговорить с кем-нибудь. Кабы кто-нибудь пришел, вот бы я была рада, сейчас бы развеселилась. А то на что это похоже! сиди одна, все одна… Уж нечего сказать, люблю поговорить. Бывало, мы у маменьки, утро-то настанет, трещим, трещим, и не увидишь, как пройдет. А теперь и поговорить не с кем. Разве к сестре сбегать? Да уж поздно. Эко я, дура, не догадалась пораньше. (Поет.) «Матушка, голубушка…» Ах, я и забыла погадать-то!.. Об чем бы загадать-то? А вот загадаю я, будет ли у меня новая шляпка? (Раскладывает карты.) Будет, будет… будет, будет! (Хлопает в ладоши, задумывается и потом поет.) «Матушка, голубушка, солнышко мое! пожалей, родимая, дитятко свое».

Входит Юлинька.

Явление второе

Полина и Юлинька.

Полина . Здравствуй, здравствуй!

Целуются.

Как я тебе рада. Скидай шляпку!

Юлинька . Нет, я к тебе на минуту.

Полина . Ах, как ты хорошо одета, сестрица!

Юлинька . Да, я теперь себе покупаю все, что только есть лучшего и нового из-за границы.

Полина . Счастлива ты, Юлинька!

Юлинька . Да, я могу про себя сказать, что я счастлива. А ты, Полинька, как ты живешь? Ужасно! Нынче совсем не такой тон. Нынче у всех принято жить в роскоши.

Полина . Что же мне делать? Разве я виновата?

Юлинька . А мы вчера в парке были. Как весело было — чудо! Какой-то купец угощал нас ужином, шампанским, фруктами разными.

Полина . А я все дома сижу одна, со скуки погибаю.

Юлинька . Да, Полина, я уж теперь совсем не та стала. Ты не можешь представить, как деньги и хорошая жизнь облагораживают человека. В хозяйстве я теперь ничем не занимаюсь, считаю низким. Я теперь все пренебрегаю, кроме туалета. А ты! ты! это ужасно! Что же твой муж делает, скажи, пожалуйста?

Полина . Он меня даже и к вам не пускает, все велит сидеть дома да работать.

Юлинька . Как это глупо! Представляет из себя умного человека, а нынешнего тону не знает. Он должен знать, что человек создан для общества.

Полина . Как ты говоришь?

Юлинька . Человек создан для общества. Кто ж этого не знает! Это нынче решительно всем известно.

Полина . Хорошо, я это ему скажу.

Юлинька . Ты бы с ним ссориться попробовала.

Полина . Пробовала, да что толку. Он всегда прав выходит, а я виновата остаюсь.

Юлинька . Да он любит тебя?

Полина . Очень любит.

Юлинька . А ты его?

Полина . И я люблю.

Юлинька . Ну, так ты сама виновата, душа моя. Лаской из мужчин ничего не сделаешь. Ты к нему ластишься — вот он и сидит сложа руки, ни об себе, ни об тебе не думает.

Полина . Он много работает.

Юлинька . Да что проку в его работе-то? Вот мой и немного работает, а посмотри, как мы живем. Надобно правду сказать, Онисим Панфилыч для дому отличный человек, настоящий хозяин: чего, чего у нас нет, кабы ты посмотрела. И в какое короткое время! Откуда он только берет! А твой! Что это? Ведь срам смотреть, как вы живете.

Полина . Он все говорит: сиди, работай, не завидуй другим; будем и мы жить хорошо.

Юлинька . Да когда же это будет? Состареешься, пока дождешься. На что тогда и удовольствие! Всякое терпение лопнет.

Полина . Что же мне делать?

Юлинька . Он просто тиран. Что с ним много-то разговаривать! Скажи, что ты его не любишь — вот и все тут. Или вот что лучше: ты скажи ему, что тебе надоела такая жизнь, что ты не хочешь с ним жить и переедешь к маменьке, и чтоб он не знал тебя. А я маменьку предупрежу об этом.

Полина . Хорошо, хорошо! Я это обделаю в лучшем виде.

Юлинька . Да сумеешь ли ты?

Полина . Еще бы! Я какую хочешь сцену сыграю, не хуже всякой актрисы. Во-первых, нас дома к этому с малолетства приучили, а теперь я все сижу одна, работать-то скучно; я все сама с собою и разговариваю. Так научилась, что чудо. Только немного жаль его будет.

Юлинька . А уж ты не жалей! А я тебе, Полина, шляпку привезла. (Вынимает из картона.)

Полина . Ах, какая прелесть! Спасибо, сестрица, душенька! (Целует ее.)

Юлинька . А то у тебя старая-то уж нехороша.

Полина . Ужасная мерзость! Скверно на улицу выйти. Вот я теперь мужа подразню. Вот, скажу, милый мой, посторонние купили, а ты не догадаешься.

Юлинька . Да уж делать нечего, Полинька, мы пока, сколько можем, будем тебя поддерживать. Только не слушай ты, пожалуйста, своего мужа. Ты ему растолкуй хорошенько, что ты его даром любить не будешь. Ты, глупенькая, пойми, за что их даром любить-то, мужьев-то? Это довольно странно! Обеспечь меня, дескать, во всем, чтобы я блистала в обществе, тогда я тебя и стану любить. Он от капризу не хочет твоего счастия, а ты молчишь. Попроси только он у дяди, и ему дадут такое же доходное место, как у моего мужа.

Полина . Уж я теперь к нему пристану.

Юлинька . Ты представь только себе: ты такая хорошенькая, одень-ка тебя со вкусом да посади в театр… при огне-то… все мужчины так на тебя лорнеты и уставят.

Полина . Не говори, сестрица, заплачу.

Юлинька . Вот тебе денег (достает из портмоне), иногда что понадобится, так можешь и без мужа обойтись. У нас теперь есть средства, так что мы решились даже другим благодетельствовать.

Полина . Спасибо, сестрица! Только он, пожалуй, рассердится.

Юлинька . Велика важность! Что на него смотреть-то! От родных, не от чужих. Что ж, по его милости, голодной сидеть! Прощай, Полина!

Полина . Прощай, сестрица! (Провожает ее, Юлинька уходит.)

Явление третье

Полина . Какая это Юлинька у нас умная! А я-то дура, дура! (Увидав картон.) Новая шляпка! новая шляпка! (Хлопает в ладоши.) Я теперь целую неделю буду весела, если только муж не расстроит. (Поет.) «Матушка, голубушка…» и т. д.

Кукушкина входит.

Явление четвертое

Полина и Кукушкина.

Кукушкина . У тебя все песенки на уме.

Полина . Здравствуйте, маменька! От скуки.

Кукушкина . Я совсем и ходить-то к тебе не хотела.

Полина . Отчего же, маменька?

Кукушкина . Мерзко мне, сударыня, мерзко бывать у вас. Да так уж мимо шла, так зашла к тебе. Нищенство, бедность… фу… я этого видеть не могу! У меня чистота, у меня порядок, а здесь, что такое! Изба деревенская! Гадость!

Полина . Чем же я-то виновата?

Кукушкина . Бывают же такие мерзавцы на свете! А впрочем, я его и не виню: я на него никогда надежды не имела. Ты-то что ж молчишь, сударыня? Не я ли тебе твердила: не давай мужу потачки, точи его поминутно, и день, и ночь: давай денег да давай, где хочешь возьми, да подай. Мне, мол, на то нужно, на другое нужно. Маменька, мол, у меня тонкая дама, надо ее прилично принять. Скажет: нет у меня. А мне, мол, какое дело? Хоть укради, да подай. Зачем брал? Умел жениться, умей и жену содержать прилично. Да этак с утра да до ночи долбила бы ему в голову-то, так авось бы в чувство пришел. У меня бы на твоем месте другого и разговору не было.

Полина . Что ж делать-то, маменька, у меня в характере никакой строгости нет.

Кукушкина . Нет, уж ты лучше скажи, что у тебя в характере глупости много, баловства. А ты знаешь ли, что ваше баловство портит мужчин? У тебя все нежности на уме, все бы вешалась к нему на шею. Обрадовалась, что замуж вышла, дождалась. А нет, чтобы об жизни подумать. Бесстыдница! И в кого это ты такая уродилась! У нас в роду все решительно холодны к мужьям: больше все думают об нарядах, как одеться приличнее, блеснуть перед другими. Отчего и не приласкать мужа, да надобно, чтобы он чувствовал, за что его ласкают. Вот Юлинька, когда муж привезет ей что-нибудь из города, так и кинется ему на шею, так и замрет, насилу стащат. Оттого он чуть не каждый день ей и возит подарки. А не привезет, так она и губы надует и не говорит с ним два дни. Висни, пожалуй, к ним на шею-то, они и рады, им только это и нужно. Стыдись!

Полина . Я чувствую, что я глупа; он приласкает меня, а я и рада.

Кукушкина . А вот погоди, мы на него насядем обе, так авось подастся. Главное — не баловать и не слушать его глупостей: он свое, а ты свое; спорь до обмороку, а не уступай. Уступи им, так они готовы на нас хоть воду возить. Да гордость-то, гордость-то ему сшибить надо. Ты знаешь ли, что у него на уме?

Полина . Где мне знать.

Кукушкина . Это, вот видишь ли, есть такая дурацкая философия, я недавно в одном доме слышала, нынче она в моду пошла. Они забрали себе в голову, что умней всех на свете, а то все дураки да взяточники. Какая глупость-то непростительная! Мы, говорят, не хотим брать взяток, хотим жить одним жалованьем. Да после этого житья не будет! За кого ж дочерей-то отдавать? Ведь этак, чего доброго, и род человеческий прекратится. Взятки! Что за слово взятки? Сами ж его выдумали, чтобы обижать хороших людей. Не взятки, а благодарность! А от благодарности отказываться грех, обидеть человека надо. Коли ты холостой человек, на тебя и суда нет, юродствуй, как знаешь. Пожалуй, хоть и жалованья не бери. А коли женился, так умей жить с женой, не обманывай родителей. За что они терзают родительское сердце? Другой полоумный вдруг берет воспитанную барышню, которая с детства понимает жизнь и которую родители, не щадя ничего, воспитывают совсем не в таких правилах, даже стараются, как можно, отдалять от таких глупых разговоров, и вдруг запирает ее в конуру какую-то! Что же, по-ихнему, из воспитанных барышень им хочется прачек переделать? Уж коли хотят жениться, так и женились бы на каких-нибудь заблужденных, которым все равно, что барыней быть, что кухаркой, которые, из любви к ним, рады будут себе и юбки стирать и по грязи на рынок трепаться. А ведь есть такие, без понятия, женщины.

Полина . Вот он и из меня, должно быть, то же хочет сделать.

Кукушкина . Что нужно для женщины… образованной, которая видит и понимает всю жизнь, как свои пять пальцев? Они этого не понимают. Для женщины нужно, чтобы она одета была всегда хорошо, чтобы прислуга была, а главное — нужно спокойствие, чтобы она могла быть отдалена от всего, по своему благородству, ни в какие хозяйственные дрязги не входила. Юлинька у меня так и делает; она ото всего решительно далека, кроме как занята собой. Она спит долго; муж поутру должен распорядиться насчет стола и решительно всем; потом девка напоит его чаем и он уезжает в присутствие. Наконец она встает; чай, кофе, все это для нее готово, она кушает, разоделась отличнейшим манером и села с книжкой у окна дожидаться мужа. Вечером надевает лучшие платья и едет в театр или в гости. Вот жизнь! вот порядок! вот как дама должна вести себя! Что может быть благороднее, что деликатнее, что нежнее? Хвалю.

Полина . Ах, вот блаженство-то! Хоть бы недельку так пожил.

Кукушкина . Да, с своим мужем ты дождешься, как же!

Полина . Уж вы его, маменька, хорошенько! А то мне, право, завидно. Юлинька, как ни приедет, все в новом платье, а я все в одном да в одном. Вот он идет. (Идет к дверям.)

Жадов входит с портфелем. Целуются.

Явление пятое

Те же и Жадов.

Жадов . Здравствуйте, Фелисата Герасимовна! (Садится.) Ах, как устал!

Полина садится подле матери.

Заработался совсем, отдыху себе не знаю. Утром в присутствие, днем на уроках, ночью за делами сижу: беру выписки составлять — порядочно платят. А ты, Полина, вечно без работы, вечно сложа руки сидишь! Никогда тебя за делом не застанешь.

Кукушкина . Они у меня не так воспитаны, к работе не приучены.

Жадов . Очень дурно. После трудно привыкать, когда с малолетства не приучены. А надобно будет.

Кукушкина . Незачем ей и привыкать. Я их не в горничные готовила, а замуж за благородных людей.

Жадов . Мы с вами различных мнений, Фелисата Герасимовна. Я хочу, чтобы Полина слушалась меня.

Кукушкина . То есть вы хотите сделать из нее работницу; так уж такую бы себе под пару и искали. А уж нас извините, мы люди совсем не таких понятий в жизни, в нас благородство врожденное.

Жадов . Какое благородство, это фанфаронство пустое! А нам, право, не до того.

Кукушкина . Вас послушать, так уши вянут. А вот что нужно сказать: кабы я знала, что она, несчастная, будет такую нищенскую жизнь вести, уж ни за что бы не отдала за вас.

Жадов . Вы ей, пожалуйста, не втолковывайте, что она несчастная женщина; я прошу вас. А то она, пожалуй, в самом деле подумает, что несчастная.

Кукушкина . А то счастлива? Разумеется, в самом горьком положении женщина. Другая бы на ее месте я уж и не знаю что сделала.

Полина плачет.

Жадов . Полина, перестань дурачиться, пожалей меня!

Полина . У тебя все дурачиться. Видно, ты не любишь, когда тебе правду-то говорят.

Жадов . Какую правду?

Полина . Уж разумеется, правду; маменька не станет лгать.

Жадов . Мы с тобой ужо об этом поговорим.

Полина . Не об чем говорить-то. (Отворачивается.)

Кукушкина . Разумеется.

Жадов (вздыхает). Вот несчастие!

Кукушкина и Полина не обращают на него внимания и разговаривают шепотом. Жадов достает из портфеля бумаги, раскладывает на столе и в продолжение следующего разговора оглядывается на них.

Кукушкина (громко). Вообрази, Полина, я была у Белогубова; он купил жене бархатное платье.

Полина (сквозь слезы). Бархатное! Какого цвета?

Кукушкина . Вишневое.

Полина (плачет). Ах, Боже мой! Я думаю, как к ней идет!

Кукушкина . Чудо! Только представь, какой проказник Белогубов! Насмешил, право, насмешил. Вот, маменька, я, говорит, вам жалуюсь на жену: я ей купил бархатное платье, она меня так целовала, укусила даже очень больно. Вот жизнь! Вот любовь! Не то, что у других.

Жадов . Это невыносимо! (Встает.)

Кукушкина (встает). Позвольте спросить, милостивый государь, за что она страдает? Дайте мне отчет.

Жадов . Она уж вышла из-под вашей опеки и поступила под мою, и потому оставьте мне распоряжаться ее жизнью. Поверьте, что будет лучше.

Кукушкина . Но я мать, милостивый государь.

Жадов . А я муж.

Кукушкина . Вот мы видим, каков вы муж! Никогда любовь мужа не может сравниться с родительскою.

Жадов . Каковы родители!

Кукушкина . Каковы бы ни были, все-таки не вам чета. Мы вот, милостивый государь, какие родители! Мы с мужем по грошам набирали деньги, чтобы воспитать дочерей, чтоб отдать их в пансион. Для чего это, как вы думаете? Для того, чтобы они имели хорошие манеры, не видали кругом себя бедности, не видали низких предметов, чтобы не отяготить дитя и с детства приучить их к хорошей жизни, благородству в словах и поступках.

Жадов . Благодарю вас. Я вот почти уж год стараюсь выбить из нее ваше воспитание, да никак не могу. Кажется, половину бы жизни отдал, чтобы только она его забыла.

Кукушкина . Да разве я ее для такой жизни готовила? Я бы лучше руку дала на отсечение, чем видеть в таком положении дочь: в бедности, в страдании, в убожестве.

Жадов . Оставьте ваши сожаления, я вас прошу.

Кукушкина . Разве они у меня так жили? У меня порядок, у меня чистота. Средства мои самые ничтожные, а все-таки они жили, как герцогини, в самом невинном состоянии; где ход в кухню, не знали; не знали, из чего щи варятся; только и занимались, как следует барышням, разговором об чувствах и предметах самых облагороженных.

Жадов (указывая на жену). Да, такого глубокого разврата, как в вашем семействе, я не видывал.

Кукушкина . Разве такие люди, как вы, могут оценить благородное воспитание! Моя вина, я поторопилась! Выдь она за человека с нежными чувствами и с образованием, тот не знал бы, как благодарить меня за мое воспитание. И она была бы счастлива, потому что порядочные люди не заставляют жен работать, для этого у них есть прислуга, а жена только для…

Жадов (быстро). Для чего?

Кукушкина . Как для чего? Кто ж этого не знает? Ну, известно… для того, чтобы одевать как нельзя лучше, любоваться на нее, вывозить в люди, доставлять все наслаждения, исполнять каждую ее прихоть, как закон… боготворить.

Жадов . Стыдитесь! Вы пожилая женщина, дожили до старости, вырастили дочерей и воспитывали их, а не знаете, для чего человеку дана жена. Не стыдно ли вам! Жена не игрушка, а помощница мужу. Вы дурная мать!

Кукушкина . Да, я знаю, что вы очень рады себе из жены кухарку сделать. Бесчувственный вы человек!

Жадов . Полноте вздор болтать!

Полина . Маменька, оставьте его.

Кукушкина . Нет, не оставлю. С чего ты выдумала, чтобы я его оставила?

Жадов . Перестаньте. Я вас слушать не стану и жене не позволю. У вас, на старости лет, все вздор в голове.

Кукушкина . Каков разговор, каков разговор, а?

Жадов . Между мною и вами другого разговора быть не может. Оставьте нас в покое, я прошу вас. Я люблю Полину и обязан беречь ее. Ваши разговоры вредны для Полины и безнравственны.

Кукушкина . Да вы не очень горячитесь, милостивый государь!

Жадов . Вы ровно ничего не понимаете.

Кукушкина (с озлоблением). Не понимаю? Нет, я очень хорошо понимаю. Видала я примеры-то, как женщины-то гибнут от бедности. Бедность-то до всего доводит. Другая бьется, бьется, ну и собьется с пути. Даже и винить нельзя.

Жадов . Что? Как вы можете говорить при дочери такие вещи! Увольте нас от своего посещения… сейчас же, сейчас же.

Кукушкина . Коли дома холодно да голодно, да муж лентяй, поневоле будешь искать средств…

Жадов . Оставьте нас, я вас честью прошу. Вы меня выведете из терпения.

Кукушкина . Уж конечно уйду, и нога моя никогда не будет у вас. (Полине.) Каков муж-то у тебя! Вот горе-то! Вот несчастье-то!

Полина . Прощайте, маменька! (Плачет.)

Кукушкина . Плачь, плачь, несчастная жертва, оплакивай свою судьбу! Плачь до могилы! Да ты уж лучше умри, несчастная, чтобы не разрывалось мое сердце. Легче мне будет. (Жадову.) Торжествуйте! Вы свое дело сделали: обманули, прикинулись влюбленным, обольстили словами и потом погубили. Вся ваша цель была в этом, я теперь вас понимаю. (Уходит.)

Полина ее провожает.

Жадов . Надобно будет с Полиной построже поговорить. А то, чего доброго, ее вовсе с толку собьют.

Полина возвращается.

Явление шестое

Жадов и Полина (садится у окна, надувшись) .

Жадов (разложив бумаги, садится к столу). Фелисата Герасимовна, вероятно, больше к нам не придет, чему я очень рад. Я бы желал, Полина, чтобы и ты к ней не ходила, а также и к Белогубовым.

Полина . Не прикажете ли для вас всю родню бросить?

Жадов . Не для меня, а для себя. У них у всех такие дикие понятия! Я тебя учу добру, а они развращают.

Полина . Поздно меня учить, я уж учена.

Жадов . Для меня было бы ужасно убедиться в том, что ты говоришь. Нет, я надеюсь, что ты меня поймешь наконец. Теперь много работы у меня; а вот будет поменьше, мы с тобой займемся. Утром будешь работать, а по вечерам будем читать. Тебе многое надо прочесть, ты ведь ничего не читала.

Полина . Как же, стану я сидеть с тобой! Куда как весело! Человек создан для общества.

Жадов . Что?

Полина . Человек создан для общества.

Жадов . Откуда это у тебя?

Полина . Ты меня, в самом деле, за дуру считаешь. Кто ж этого не знает! Всякий знает. Что ты меня, с улицы, что ли, взял?

Жадов . Да для общества-то нужно приготовить себя, образовать.

Полина . Ничего этого не нужно, все вздор, нужно только одеваться по моде.

Жадов . Ну, а мы и этого не можем, стало быть, и толковать нечего. Займись-ка лучше работой какой-нибудь, и я примусь за дело. (Берет перо.)

Полина . Работой займись! С чего это ты выдумал? Уж будет тебе надо мной командовать-то… помыкать-то всячески да насмехаться-то!

Жадов (оборачиваясь). Что это, Полина?

Полина . А то же, что я хочу жить, как люди живут, а не как нищие. Надоело уж. И так я с тобой загубила свою молодость.

Жадов . Вот новости! Я этого не слыхал еще.

Полина . Не слыхал, так послушай. Ты думаешь, что я молчала-то почти год, так и все буду молчать? Нет, извини! Ну, да что толковать! Я хочу жить, как Юлинька живет, как все благородные дамы живут. Вот тебе и сказ!

Жадов . Вот что! Только позволь тебя спросить: на какие же средства нам так жить?

Полина . А мне что за дело! Кто любит, тот найдет средства.

Жадов . Да ты пожалей меня; я и так работаю как вол.

Полина . Работаешь ты или не работаешь — мне вовсе никакого дела нет. Не на мытарство, не на тиранство я за тебя замуж шла.

Жадов . Вы меня нынче совсем измучили. Замолчи, ради Бога!

Полина . Как же, дожидайся, буду я молчать! По твоей милости все смеются надо мною. Что я стыда натерпелась! Сестрица уж сжалилась. Нынче приехала: «Ты, говорит, нас страмишь, всю нашу фамилию: в чем ты ходишь!» И это не стыдно тебе? А еще уверял, что любишь. На свои деньги сестрица купила да привезла шляпку мне.

Жадов (встает). Шляпку?

Полина . Да, вот она. Посмотри, на. Что, хороша?

Жадов (строго). Отнеси сейчас назад.

Полина . Назад?

Жадов . Да, сейчас, сейчас снеси! И не смей от них ничего брать.

Полина . Ну, уж этому не бывать; уж будьте покойны.

Жадов . Так я ее выкину за окно.

Полина . А! так ты вот как стал? Хорошо, мой друг, я снесу.

Жадов . И снеси.

Полина (со слезами). Снесу, снесу. (Надевает шляпку, мантилью, берет зонтик.) Прощайте!

Жадов . Прощай!

Полина . Простимся хорошенько; уж вы меня больше не увидите.

Жадов . Это что за вздор еще?

Полина . Я к маменьке пойду, там и останусь; ты уж и не ходи к нам.

Жадов . Что за глупость ты говоришь, Полина!

Полина . Нет, я уж давно обдумала! (Чертит зонтиком по полу.) Что моя за жизнь? Одно мученье, и никакой радости!

Жадов . Не грех тебе говорить? Неужели ты со мной и не видала никакой радости?

Полина . Какие радости! Кабы ты богат был — другое дело, а то бедность-то терпеть. Что за радость! Вот намедни пьяный пришел; еще, пожалуй, бить меня будешь.

Жадов . Ах, Боже мой! Что ты говоришь? Один раз пришел навеселе… Да кто же из молодых людей не бывает пьян?

Полина . Знаем мы, бедность-то до чего доводит. Мне маменька сказывала. Ты, пожалуй, запьешь, да и я-то с тобой погибну.

Жадов . Все вздор какой тебе в голову лезет!

Полина . Чего мне ждать хорошего-то? Я уж и на картах гадала про судьбу свою, и у ворожеи спрашивала: выходит — самая несчастная.

Жадов (хватает себя за голову). На картах гадает! К ворожеям ходит!

Полина . По-твоему, чай, карты вздор! Нет уж, извини, ни в жизнь не поверю! Карты никогда не лгут. Вот уж всегда-то правду говорят. Что даже на уме у человека, и то по картам сейчас видно. Ты ведь ничему не веришь, у тебя все вздор; оттого нам и счастья нет.

Жадов (нежно). Полина! (Подходит к ней.)

Полина (отходя). Сделайте милость, оставьте.

Жадов . Нет, ты меня не любишь.

Полина . За что тебя любить-то? Очень нужно даром-то любить!

Жадов (горячо). Как даром? как даром? За любовь я тебе плачу любовью. Да ведь ты жена моя! Разве ты забыла это? Ты обязана со мной делить и горе и радость… если б я был даже последний нищий.

Полина (садится на стул и, закинув голову, хохочет). Ха, ха, ха, ха!

Жадов . Это уж гадко наконец! это безнравственно!

Полина (быстро встает). Я не понимаю, что вам за охота жить с безнравственной женой. Прощайте!

Жадов . Бог с тобой, прощай! Коли ты можешь бросить равнодушно мужа, так прощай! (Садится к столу и подпирает голову руками.)

Полина . А что ж такое! Рыба ищет где глубже, а человек где лучше.

Жадов . Ну, прощай, прощай!

Полина (перед зеркалом). Вот шляпка, так шляпка, не то, что моя. (Поет.) «Матушка, голубушка, солнышко мое…» В этой и по улице-то пройдешь, все-таки кто-нибудь взглянет, скажет: ах, какая хорошенькая! Прощайте! (Приседает и уходит.)

Явление седьмое

Жадов (один). Что у меня за характер! Куда он годится? С женой и то ужиться не мог! Что ж мне делать теперь? Господи Боже мой! Я с ума сойду. Без нее мне незачем на свете жить. Как это сделалось, я, право, не понимаю. Как же это я мог ее отпустить от себя! Что она будет делать у матери? Там она погибнет совсем. Марья! Марья!

Марья за сценой: «Что угодно?»

Догони поди барыню, скажи, что мне нужно с нею поговорить. Да поскорей, поскорей! Что это в самом деле, Марья, какая ты неповоротливая! Да беги же, беги скорей!

Марья за сценой: «Сейчас!»

А ну, как она не захочет вернуться? Да и прекрасно сделает! Она имеет полное право. Чем она виновата, что я не не могу ее содержать прилично? Ей только восьмнадцать лет, ей жить хочется, хочется удовольствий. А я держу ее в одной комнате, целый день дома не бываю. Хороша любовь! Ну, вот и живи один! Прекрасно! очень хорошо!.. Опять сирота! чего ж лучше! Поутру пойду в присутствие, после присутствия домой незачем ходить — посижу в трактире до вечера; а вечером домой, один, на холодную постель… зальюсь слезами! И так каждый день! Очень хорошо! (Плачет.) Ну что ж! не умел с женой жить, так живи один. Нет, надо решиться на что-нибудь. Я должен или расстаться с ней, или… жить… жить… как люди живут. Об этом надо подумать. (Задумывается.) Расстаться? Да в силах ли я с ней расстаться? Ах, какая мука! какая мука! Нет уж, лучше… что с мельницами-то сражаться! Что я говорю! Какие мысли лезут мне в голову!

Входит Полина.

Явление восьмое

Жадов и Полина.

Полина (садится, не раздеваясь). Что вам угодно?!

Жадов (подбегает к ней). Пришла, пришла! Опять пришла! Не стыдно ли тебе! Ты меня так расстроила, так расстроила, Полина, что я и с мыслями не соберусь. Я совсем растерялся. (Целует руки.) Полина, друг мой!

Полина . Да ты с нежностями-то не подъезжай ко мне.

Жадов . Ты ведь пошутила, Полина, а? Ты меня не оставишь?

Полина . Куда как интересно жить-то с тобой, горе-то мыкать!

Жадов . Ты меня убиваешь, Полина! Уж коли не любишь, так хоть пожалей меня. Ты знаешь, как я тебя люблю.

Полина . Да, оно и видно! так и любят.

Жадов . Как же еще любят? Как? Скажи, я все исполню, что ты мне прикажешь.

Полина . Поди сейчас к дяде, помирись с ним и попроси такое же место, как у Белогубова, да и денег попроси кстати; после отдадим, как разбогатеем.

Жадов . Ни за что на свете, ни за что на свете! И не говори ты мне этого.

Полина . Зачем же ты меня воротил? Смеяться, что ли, надо мной хочешь? Так уж будет, я теперь стала умней. Прощай! (Встает.)

Жадов . Постой! Погоди, Полина! Дай мне с тобой поговорить.

Полина (перед зеркалом). Об чем говорить? Уж все переговорили.

Жадов (с умоляющим видом). Нет, нет, Полина, не все еще. Много, много мне нужно еще сказать тебе. Ты многого не знаешь. Кабы можно было мне вдруг передать тебе свою душу, передать то, о чем думал и мечтал я, как бы я был счастлив! Давай поговорим, Полина, поговорим. Ты только, ради Бога, слушай, одной милости прошу у тебя.

Полина . Говори.

Жадов (горячо). Слушай, слушай! (Берет ее за руку.) Всегда, Полина, во все времена были люди, они и теперь есть, которые идут наперекор устаревшим общественным привычкам и условиям. Не по капризу, не по своей воле, нет, а потому, что правила, которые они знают, лучше, честнее тех правил, которыми руководствуется общество. И не сами они выдумали эти правила: они их слышали с пастырских и профессорских кафедр, они их вычитали в лучших литературных произведениях наших и иностранных. Они воспитались в них и хотят их провести в жизни. Что это нелегко, я согласен. Общественные пороки крепки, невежественное большинство сильно. Борьба трудна и часто пагубна; но тем больше славы для избранных: на них благословение потомства; без них ложь, зло, насилие выросли бы до того, что закрыли бы от людей свет солнечный…

Полина (смотрит на него с изумлением). Ты сумасшедший, право, сумасшедший! И ты хочешь, чтоб я тебя слушала; у меня и так ума-то немного, и последний с тобой потеряешь.

Жадов . Да ты послушай меня, Полина!

Полина . Нет, уж я лучше буду слушать умных людей.

Жадов . Кого же ты будешь слушать? Кто эти умные люди?

Полина . Кто? Сестрица, Белогубов.

Жадов . И ты сравняла меня с Белогубовым!

Полина . Скажите пожалуйста! Ты что такой за важный человек? Известно, Белогубов лучше тебя. У начальства в уважении, жену любит, отличный хозяин, свои лошади… А ты что? только что хвастать… (Передразнивая его.) Я умный, я благородный, все дураки, все взяточники!

Жадов . Что за тон у тебя! Что за манеры! Какая мерзость!

Полина . Ты опять ругаться! Прощай! (Хочет идти.)

Жадов (держит ее). Постой, погоди немножко.

Полина . Пусти!

Жадов . Нет, постой, постой! Полиночка, друг мой, погоди! (Хватает ее за платье.)

Полина (смеется). Ну, что ты меня держишь руками-то! какой ты чудак! Захочу уйти, так не удержишь.

Жадов . Что ж мне с тобой делать? Что ж мне с тобой делать, с моей милой Полиной?

Полина . Поди к дяде да помирись.

Жадов . Постой, постой, дай подумать.

Полина . Подумай.

Жадов . Ведь я тебя люблю, я для тебя готов на все на свете… Но что ты мне предлагаешь!.. Ужасно!.. Нет, надо подумать. Да, да, да, да… подумать надо… надо подумать… Ну а если я не пойду к дяде, ты уйдешь от меня?

Полина . Уйду.

Жадов . Совсем уйдешь?

Полина . Совсем. Не десять тебе раз говорить-то, надоело уж. Прощай!

Жадов . Постой, постой! (Садится к столу, подпирает голову руками и задумывается.)

Полина . Долго ли мне ждать-то?

Жадов (почти со слезами). А ведь знаешь что, Полина? Ведь хорошо, когда хорошенькая жена да хорошо одета?

Полина (с чувством). Очень хорошо!

Жадов . Ну, да, да… (Кричит.) да, да! (Топает ногами.) И хорошо с ней выехать в хорошем экипаже?

Полина . Ах, как хорошо!

Жадов . Ведь молодую, хорошенькую жену надо любить, надо ее лелеять… (Кричит.) да, да, да! надо ее наряжать… (Успокоившись.) Ну, что ж, ничего… ничего… Это легко сделать! (С отчаянием.) Прощайте, юношеские мечты мои! Прощайте, великие уроки! Прощай, моя честная будущность! Ведь буду и я старик, будут у меня и седые волосы, будут и дети…

Полина . Что ты? что ты?

Жадов . Нет, нет! детей будем в строгих правилах воспитывать. Пусть идут за веком. Нечего им на отцов смотреть.

Полина . Да перестань!

Жадов . Дай мне поплакать-то; ведь уж это я плачу в последний раз в жизни. (Рыдает.)

Полина . Что это с тобой сделалось?

Жадов . Ничего… ничего… легко… легко… все легко на свете. Только надобно, чтоб не напоминало ничто! Это просто сделать! Это я сделаю… буду сторониться, прятаться от своих прежних товарищей… не буду ходить туда, где говорят про честность, про святость долга… целую неделю работать, а в пятницу на субботу собирать разных Белогубовых и пьянствовать на наворованные деньги, как разбойники… да, да… А там и привыкнешь…

Полина (почти плача). Ты что-то нехорошее говоришь.

Жадов . Петь песни… Ты знаешь эту песню? (Поет.)

Бери, большой тут нет науки.

Бери, что можно только взять.

На что ж привешены нам руки,

Как не на то, чтоб брать, брать, брать…

Хороша эта песенка?

Полина . Что с тобой такое, я уж и не пойму.

Жадов . Пойдем к дядюшке просить доходного места! (Надевает небрежно шляпу и берет жену за руку.)

Москва, начало правления Александра Второго. Действие начинается с выхода в богато убранную залу старого и очень важного чиновника Аристарха Владимировича Вышневского. Его сопровождает молодая жена Анна Павловна, оба неглиже. Вышневский ворчит, упрекая жену в том, что она слишком холодна к нему. После ухода чиновника в свой кабинет, Вышневской приносят письмо, оказавшимся очередным любовным посланием от старого поклонника, который, к тому же, еще и женат. Анна Павловна решает посмеяться над ним со своими знакомыми, после чего уходит.
В кабинет к Вышневскому входит служащий под его руководством немолодой чиновник Юсов. Под дверьми кабинета его поджидает подчиненный Белоусов. Выходя от своего начальника, Юсов важно сообщает, что отныне Белоусов является личным переписчиком Вышневского, так как тому очень понравился его подчерк. Это приводит Белоусова в неописуемый восторг. Однако он замечает, что не слишком силен в грамоте, из-за чего постоянно подвергается насмешкам со стороны племянника Вышневского по фамилии Жадов. Этот племянник живет дома у Вышневского и, по сути, ничего не делает. Работает он тоже под руководством Юсова. Белоусов также просит посодействовать Юсова в получении им места столоначальника, так как он собирается жениться и поэтому ему нужно большее жалование. Юсов соглашается и говорит своему молодому подчиненному, что Вышневский тоже недоволен своим племянником и, скорее всего, выгонит его из дома, заставив жить на десятирублевое жалованье.
В этот момент появляется Жадов, который хочет поговорить со своим дядей. Однако ему приходится подождать, пока тот освободится. Ждет он в компании Юсова и Белоусова, которые начинают упрекать его в том, что он не хочет работать, но при этом имеет слишком большие амбиции. К компании присоединяется тетя Жадова, которая в хороших отношениях со своим племянником. Жадов говорит ей, что решил жениться на бедной девушке, и будет жить с ней, зарабатывая на жизнь личным трудом. Тетушка, тем не менее, относится к данной затее со скептичностью. Она замечает, что вряд ли девушка захочет жить в бедности, но Жадов убежден, что все будет хорошо. Тем более, он намерен просить у Вышневского прибавки к жалованью.
К ним выходит Вышневский, который начинает ругать племянника за то, что тот плохо входит в свою должность и смешит сослуживцев своими нелепыми речами. Дядя также резко против женитьбы Жадова на бедной бесприданнице. Вышневский и Жадов сильно ссорятся, после чего дядя заявляет, что прекращает с ним все родственные отношения. Племянник уходит. Вышневский расспрашивает у Юсова, на ком решил жениться его племянник. Тот отвечает, что его невеста - это одна из дочерей не слишком богатой вдовы по фамилии Кукушкина. Вышневский поручает ему предупредить и отговорить вдову, чтобы та не выдавала свою дочь замуж за этого дурака без рубля в кармане.
Действие переносится в небогато убранный, но опрятный дом вдовы Кукушкиной. В одной из комнат сидят две ее дочери - Полина и Юленька. Юленька является возлюбленной Белогубова, однако из их разговора следует, что он ей очень не нравится, так как она считает его мерзкой дрянью. Она готова за него выйти лишь для того, чтобы мать перестала ворчать. В свою очередь, Полина сообщает, что влюблена в Жадова. В этот момент входит Кукушкина и начинает упрекать Юленьку в том, что Белоусов до сих пор не сделал ей предложение. Та отвечает, что они поженятся, как только он получит должность столоначальника. Кукушкина довольна услышанным, однако требует от дочерей регулярно пилить своих мужей, чтобы те доставали побольше денег.
Приходят Юсов с Белоусовым. Вдова отводит в сторону старого чиновника и просит у него, чтобы тот посодействовал служебному продвижению Белоусова. Юсов говорит, что поможет, и рассказывает ей о неблагонадежности Жадова. Однако Кукушкина уверена, что это последствия холостяцкой жизни. Приходит сам Жадов и начинает мило беседовать с Полиной. Из их разговора видно, что они действительно любят друг друга. Полина, тем не менее, спрашивает, будут ли им дарить подарки богатые купцы. Жадов отвечает отрицательно, и сообщает Полине, что откроет ей счастье бытия благодаря собственному труду. После этого он признается своей невесте в любви и просит ее руки у Кукушкиной.
Прошел год. В небольшой трактир входят Жадов вместе со своим университетским товарищем Мыкиным. Мыкин является учителем и живет холостяком. Он советует никогда не женится. Жданов оправдывается и говорит, что женился на Полине по любви. Он не упрекает ее, потому что она была воспитана материальными предрассудками ее матери. Жадов также говорит, что Полина не слишком демонстрирует ему, что недовольна их материальным положением, хотя иногда и дуется, и даже плачет.
В этот момент в трактир заходит веселая компания - Юсов, Белоусов и двое незнакомых Жадову молодых чиновников. По их разговору можно понять, что сюда они пришли обмыть очередное удачное дело, которое принесло большой куш Белоусову. Сам Белоусов приглашает присоединиться своему родственнику по женам Жадову к их гулянке, однако тот достаточно резко отказывается. Юсов намекает, что они промышляют взятками больших размеров. После завершения обмывания, Белогубов сотоварищи уходят. Однако перед уходом Белоусов предлагает Жадову немного денег, но тот смущенно отказывается. К Жадову подсаживается стряпчий трактира, который иронизирует по поводу увиденной сцены. У Жадова пропадает настроение и он напивается.
В это время в очень бедной комнате Жадова у окна плачет Полина. К ней приходит ее сестра, и рассказывает, как удачно идут дела у Белогубова, и как он ее балует. Юленька начинает жалеть Полину, при этом нещадно ругая Жадова. Она дарит своей сестре красивую шляпку, после чего просит объяснить Жадову, что никто его за просто так любить не собирается. Полина остается наедине и любуется шляпкой, восхищаясь тем, какая ее сестра умная. Ее размышления прерывает Кукушкина, в очередной раз заявившаяся для того, что упрекнуть Полину в том, что она не требует от своего непутевого мужа денег. Попутно она как будто извиняется за то, что Белоусов не брезгует взятками, называя это благодарностью.
Домой приходит Жадов. Кукушкина переключается на него, и Полина ее поддерживает. Жадов не намерен это терпеть, и выгоняет тещу из своего дома. Однако ссора с женой продолжается. Помня наставления родных, Полина начинает требовать от него денег на наряды и развлечения. Ссора перерастает в скандал, и Полина уходит из дому. Понимая, что расстаться с женой у него не хватит сил, Жадов посылает догнать ее и вернуть домой. Вернувшаяся Полина требует пойти проситься к Вышневскому на работу. Жадов неожиданно начинает рыдать, поя при этом песню о взяточниках. Испугавшись, Полина готова отступить, однако Жадов говорит ей, что к Вышневскому они пойдет вместе.
Дом Вышневских. Молодая жена Анна Павловна увлечена чтением письма от старого поклонника, которого она все-таки осмеяла. Рассерженный поклонник угрожает прислать Вышневскому письма его жены к чиновнику Любимову, на которого Анна Павловна когда-то имела виды. Однако это ее не пугает и, в случае чего, она начнет упрекать Вышневского в том, что он сломал ей жизнь, попросту купив ее. В этот момент появляется Юсов, который что-то бормочет себе под нос о превратностях судьбы. За ним в комнату вбегает очень злой Вышневский. Как оказалось, его отдают под суд за открывшиеся недостачи больших сумм денег. Не обращая внимания на жалкое подобие сострадания жены, он набрасывается на Юсова и спрашивает, за что он погиб. Юсов, понимая, что сам он под суд не пойдет, однако наверняка будет отправлен в отставку, ничего толкового сказать не может, опять вспоминая о превратностях судьбы. Вышневский с этим не согласен, утверждая, что причина его падения - это сильные враги. Он отдает письма к Любимову своей жене и называет ее развратной женщиной. Вопреки первоначальному плану, Анна Павловна длительное время пытается оправдываться.
Их разгоряченную беседу прерывает Жадов со своей женой. Он смиренно просит Вышневского простить его и принять обратно на работу. Тот откровенно поражен подобным поворотом событий и вместе с Юсовым начинает издеваться над Жадовым. Жадов не может больше этого терпеть, поэтому говорит, что он честный человек, а потому отпускает Полину, если ей невмоготу жить с ним в бедности. Однако Полина бросается к нему и, целуя, говорит, что она по-прежнему его любит, и лишь выполняла требования своих родных. Вышневская со слезами на глазах благословит их на долгую и счастливую жизнь, после чего Жадов и Полина уходят. В комнату вбегает Юсов, который сообщает о том, что Вышневского хватил удар.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Доходное место». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

Действие комедии проис-ходит в Москве, в первые годы царство-вания Алек-сандра II. Старый важный чиновник Аристарх Влади-ми-рович Вышнев-ский, выхо-дящий в большую «богато мебли-ро-ванную залу» вместе со своей молодой женой Анной Павловной (оба в утреннем неглиже) из её комнат, упре-кает её в холод-ности, жалу-ется, что ничем не может преодо-леть её равно-душие. Вышнев-ский уходит в кабинет, а Вышнев-ской мальчик приносит письмо, которое оказы-ва-ется любовным посла-нием от немо-ло-дого чело-века, имею-щего краса-вицу жену. Возму-щенная Вышнев-ская соби-ра-ется вместе со знако-мыми посме-яться над непри-ятным поклон-ником и уходит.

Появ-ля-ется пришедший к Вышнев-скому с делами служащий в его депар-та-менте старый опытный чиновник Юсов и проходит в кабинет. Входит Бело-губов, молодой подчи-ненный Юсова. Заметно важничая, выходит от началь-ника Юсов и прика-зы-вает Бело-гу-бову пере-пи-сать бумагу почище, сообщая, что в пере-пис-чики его выбрал сам Вышнев-ский, довольный его почерком. Это вызы-вает восторг Бело-гу-бова. Он лишь жалу-ется, что в грамоте не силен и за это над ним смеется Жадов, племянник Вышнев-ского, живущий у него в доме на всем готовом и также служащий под началь-ством Юсова. Бело-губов просит места столо-на-чаль-ника, которое будет ему «уж на всю жизнь», и объяс-няет просьбу жела-нием жениться. Юсов благо-склонно обещает и также сооб-щает, что недо-вольный племян-ником Вышнев-ский намерен пред-ло-жить ему поки-нуть дом и попро-бо-вать само-сто-я-тельно пожить на деся-ти-рублевое жало-ванье. Появ-ля-ется Жадов, чтобы пого-во-рить с дядюшкой, но ему прихо-дится ждать в обще-стве Бело-гу-бова и Юсова, который ворчит на него и упре-кает в чрез-мерных амби-циях и неже-лании выпол-нять черную канце-ляр-скую работу. Появив-шейся тетушке, с которой он дружен, Жадов сооб-щает, что решил жениться на бедной девушке и жить с ней своим трудом. Тетушка выска-зы-вает сомнение в том, что молодая жена захочет жить в бедности, но Жадов думает её воспи-тать по-своему, уверяет, что, как бы ему ни было тяжело, он не уступит даже «милли-онной доли тех убеж-дений, кото-рыми <...> обязан воспи-танию». Однако сооб-щает, что хочет просить у дядюшки прибавки к жало-ванью. Появив-шийся Вышнев-ский и Юсов прини-ма-ются ругать Жадова за неак-ку-ратное хождение в долж-ность, за «глупые речи», которые он произ-носит перед сослу-жив-цами, смею-щи-мися над ним за глаза. Вышнев-ский резко осуж-дает наме-рение не имею-щего средств племян-ника жениться на беспри-дан-нице, они ссорятся, и Вышнев-ский, заявив, что прекра-щает с Жадовым родственные отно-шения, уходит.

Вышнев-ский расспра-ши-вает Юсова, на ком соби-ра-ется жениться его племянник, узнает, что на одной из дочерей небо-гатой вдовы чинов-ника Кукуш-киной. Вышнев-ский и пору-чает преду-пре-дить вдову, чтоб она не губила дочери, не отда-вала «за этого дурака». Остав-шись один, Юсов бранит новые времена, когда «маль-чишки стали разго-ва-ри-вать», и восхи-ща-ется «гением» и размахом Вышнев-ского. Однако выра-жает опасение из-за того, что он «в законе не совсем тверд, из другого ведом-ства».

Второе действие проис-ходит в небо-гатой гостиной в доме вдовы Кукуш-киной. Сестры Юленька и Полина разго-ва-ри-вают о своих женихах. Выяс-ня-ется, что Юленьке не нравится Бело-губов («дрянь ужасная»), но она рада-раде-хонька хоть за него выйти, чтоб изба-виться от воркотни и попреков матери. Полина говорит, что влюб-лена в Жадова. Появ-ля-ю-щаяся Кукуш-кина прини-ма-ется пилить Юлию за то, что Бело-губов долго не делает пред-ло-жения. Выяс-ня-ется, что Бело-губов намерен жениться, как только получит место столо-на-чаль-ника. Кукуш-кина удовле-тво-рена, но в завер-шение беседы говорит дочерям: «Вот вам мой совет: мужьям потачки не давайте, так их поми-нутно и точите, чтоб денег добы-вали».

Приходят Бело-губов с Юсовым. Кукуш-кина, остав-шись наедине с Юсовым, просит места для Бело-гу-бова, тот обещает. Юсов преду-пре-ждает Кукуш-кину о «небла-го-на-деж-ности» и «воль-но-дум-стве» жениха Полины Жадова. Но Кукуш-кина уверена, что все «пороки» Жадова «от холо-стой жизни», женится — пере-ме-нится. Появ-ля-ется Жадов, старшие остав-ляют молодых людей наедине с девуш-ками. Бело-губов бесе-дует с Юленькой и обещает, что свадьба не за горами. Из беседы Полины с Жадовым видно, что, в отличие от сестры, она искренне любит Жадова, честно расска-зы-вает о своей бедности, о том, что дома у них «все обман». Однако спра-ши-вает Жадова, есть ли у него знакомые купцы, которые, по словам Бело-гу-бова, будут делать им подарки. Жадов объяс-няет, что этого не будет и что он откроет ей «высокое блажен-ство жить своим трудом». Жадов объяс-ня-ется в любви и просит у Кукуш-киной руки Полины.

Третье действие проис-ходит в трак-тире, примерно через год. Входят Жадов и его универ-си-тет-ский товарищ Мыкин, пьют чай и расспра-ши-вают друг друга о житье. Мыкин учитель-ствует, живет, «сооб-ра-зуясь со сред-ствами», холо-стяку этого хватает. «Нашему брату жениться не след», — поучает он Жадова. Жадов оправ-ды-ва-ется тем, что очень полюбил Полину и «женился по любви. Взял девушку нераз-витую, воспи-танную в обще-ственных пред-рас-судках», и жена стра-дает от бедности, «дуется немного, а иногда поплачет». Появ-ля-ются Юсов, Бело-губов и двое молодых чинов-ников, пришедших поку-тить по случаю удач-ного дела, принес-шего «куш» Бело-гу-бову, который угощает компанию. Он добро-душно пыта-ется пригла-сить и «братца» Жадова (теперь они родствен-ники по женам), но тот довольно резко отка-зы-ва-ется. Юсов форму-ли-рует свое-об-разную этику взяточ-ника: «Живи по закону, живи так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы». Довольный своей моло-дежью Юсов пуска-ется в пляс и произ-носит речь о своих добро-де-телях: отца семей-ства, настав-ника моло-дежи, благо-тво-ри-теля, не забы-ва-ю-щего и бедных. Перед уходом Бело-губов «по-родствен-ному» пред-ла-гает Жадову денег, но тот возму-щенно отка-зы-ва-ется. Чинов-ники уходят. К Жадову подса-жи-ва-ется стряпчий Досужев, ирони-чески коммен-ти-рует виденную сцену. Они пьют. Оста-ваясь один, захмелевший Жадов запе-вает «Лучи-нушку», половой выпро-ва-жи-вает его со словами: «Пожа-луйте-с! Нехо-рошо-с! Безоб-разно-с!»

Четвертое действие развер-ты-ва-ется в «очень бедной комнате» Жадова, где в одино-че-стве у окна сидит Полина, жалу-ется на скуку и запе-вает. Приходит сестра, расска-зы-вает, как успешно идут дела у её мужа, как Бело-губов балует её, Юлия жалеет Полину, ругает Жадова, возму-щаясь, что он «нынеш-него тону не знает. Он должен знать, что человек создан для обще-ства». Юлия дарит сестре шляпку и велит растол-ко-вать Жадову, что жена его «даром любить не будет». Остав-шись одна, Полина восхи-ща-ется умом сестры, раду-ется шляпке. Тут приходит Кукуш-кина. Она бранит Полину, что та не требует от Жадова денег, считает дочь «бесстыд-ницей» за то, что у нее «все нежности на уме», хвалит Юлию, рассуж-дает о вреде умников, пола-га-ющих, что брать взятки бесчестно. «Что за слово взятка? Сами же его выду-мали, чтоб обижать хороших людей. Не взятки, а благо-дар-ность!»

Появ-ля-ется Жадов, Кукуш-кина прини-ма-ется его бранить, а Полина ей подда-ки-вает. Проис-ходит ссора, Жадов просит тещу уйти. Он садится рабо-тать, но Полина, помня уроки родных, прини-ма-ется его пилить за отсут-ствие денег на удоволь-ствия и наряды, повторяя слова Юлии. Они ссорятся, и Полина уходит. Жадов чувствует, что не в силах расстаться с женой, и посы-лает прислугу догнать Полину. Вернув-шаяся Полина требует, чтобы он шел к дядюшке просить доход-ного места. Жадов сдается, рыдая, он поет песню взяточ-ников из комедии Капниста «Ябеда». Испу-ганная Полина готова отсту-пить, но Жадов зовет её вместе идти к Вышнев-скому.

Последнее действие возвра-щает нас в дом Вышнев-ского. Вышнев-ская в одино-че-стве читает письмо своего осме-ян-ного поклон-ника, который сооб-щает ей, что в отместку за её поступок с ним пере-шлет её мужу случайно достав-шиеся ему письма Вышнев-ской к моло-дому чинов-нику Люби-мову. Она даже не испу-гана, соби-ра-ется упрек-нуть мужа в том, что он купил её у родных и сломал ей жизнь. В это время появ-ля-ется Юсов, бормоча туманные фразы о преврат-но-стях судьбы и губи-тель-ности гордости. Наконец выяс-ня-ется, что Вышнев-ского «за упущения» и «открыв-шиеся недо-статки сумм» отдают под суд, а осто-рожный Юсов говорит, что сам-то он «не подлежит большой ответ-ствен-ности», хотя при нынешних стро-го-стях его, пожалуй, отправят в отставку. Появ-ля-ется Вышнев-ский. Гневно оттал-кивая выра-жа-ющую состра-дание жену, он обра-ща-ется к Юсову: «Юсов! За что я погиб?» «Преврат-ность... судьба-с», — отве-чает тот. «Вздор! Какая судьба? Сильные враги — вот причина!» — возра-жает Вышнев-ский. Затем он отдает Вышнев-ской присланные ему письма к Люби-мову и назы-вает её «развратной женщиной». В обширном моно-логе Вышнев-ская отри-цает обви-нения.

Тут появ-ля-ются Жадовы. Скрепя сердце Жадов смиренно просит ради жены доход-ного места. Пора-женный Вышнев-ский прояв-ляет злорадный восторг от такого пово-рота событий. Они с Юсовым изде-ва-ются над Жадовым и в его падении видят суть нового поко-ления. Жадов опом-нился, говорит о своей личной слабости и о том, что в любом поко-лении есть честные люди, обещает, что более никогда не сойдет с прямого пути, и, обра-щаясь к жене, он отпус-кает её на волю, если ей трудно жить в бедности, но Полина уверяет, что и не соби-ра-лась поки-дать его, а только следо-вала советам родных. Жадовы целу-ются и уходят, Вышнев-ская напут-ствует их поже-ла-нием счастья. Вбегает Юсов с сооб-ще-нием, что у Вышнев-ского удар.